Алексей Валеров - Новгород и Псков - Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

Независимо от других источников речь князя Александра отразилась и в памятниках псковского летописания, где она приобрела совершенно иное политико-идеологическое звучание. Вместо неодобрительного восклицания «невегласи» в псковских летописях присутствует более благозвучная для средневекового псковича фраза — «мужи, псковичи», а основной акцент произнесенной невским героем речи смещен в сферу политических взаимоотношений Пскова с князьями суздальской ветви: «Аще напоследокъ моих кто соплеменникъ или кто прибежит в печали или такъ приедет жити к вамъ во Псковъ, а не примите его а не почтете его, и наречетеся втораа Жидова» [698].

Изгнание немцев из Пскова в 1242 г. войсками Александра Невского и разгром Ордена на Чудском озере привели к изменению политической ситуации в Псковской земле. Нет сомнений, что та часть псковичей, при помощи которой в 1240 т. городом завладели немцы, должна была нести ответственность за свои действия. Если ввиду отсутствия летописных данных предположение о казнях «переветников» не может быть принято как факт, имевший место, то вряд ли стоит сомневаться в том, что сторонники приглашения орденских рыцарей были изгнаны из Пскова. Скорее всего, политическая жизнь псковичей после 1242 г. направлялась уже противниками сближения Пскова с Орденом. Иначе говоря, псковская дипломатия вновь стала придерживаться линии Новгородско-Псковского союза. Вполне вероятно, что восстановление новгородской ориентации во внешней политике Пскова отразилось и на изменении внутриполитического положения в Псковской земле, проявившемся не только в ликвидации пронемецкой группировки. Видимо, к власти в Пскове пришли именно сторонники сближения с Новгородом. В связи с этим некоторыми исследователями даже предполагались внутрипсковские реформы, вызванные событиями 1242 г. Подобная мысль отчетливо прослеживается у И.Д. Беляева. Историк считал, что «передача Пскова немцам в 1240 году совершенно изменила отношение веча к боярам и выборным или присылаемым из Новгорода властям» [699]. Видя в псковских изменниках новгородских «выгонцев» (сходные суждения, кстати, высказывал и А.И. Никитский) [700], И.Д. Беляев выдвинул гипотезу о том, что сразу же после победы 1242 г. эта «новгородская партия» лишилась своего влияния и, наоборот, возросла роль меньших людей. Итогом таких изменений стала демократизация веча в Пскове. Кроме того, «вместе с внутренней реформой псковское вече даже стало в лучшие отношения к новгородскому вечу, чем в каких было до реформы», так как «партия» новгородских «выгонцев», мешавшая этому сближению, была устранена [701].

Напротив, по мнению А.И. Никитского, первенствующее положение псковских бояр — влиятельной местной силы — не было утрачено и после событий 1242 г. Перемены в основном затронули характер новгородско-псковских взаимоотношений. С одной стороны, ликвидировалось правило, позволявшее псковичам участвовать в делах новгородского веча, а с другой — обнаружились притязания Пскова «на право участия в избрании собственных князей» из числа новгородских наместников [702].

Конечно, трактовать изменения в отношениях между Новгородом и Псковом после событий 1242 г., подобно А.И. Никитскому, как, впрочем, и говорить о реформе псковского веча с такой уверенностью, как это делал И.Д. Беляев, оснований нет. Псковичи не упоминаются в летописях как участники вечевых собраний в Новгороде еще с 30-х гг. XII в., а самостоятельные, независимые князья во Пскове (Святополк Мстиславич, Владимир Мстиславич и др.) — обычное явление, начиная также со второй трети XII в. В то же время смена политической элиты Пскова и связанное с этим изменение внешней ориентации городской общины в сторону возобновления союза с Новгородом — процессы, которые вполне могли иметь место в 1242 г. и ближайшее последующее время.

Освобождение Пскова объединенными войсками суздальцев и новгородцев несомненно изменило баланс внешнеполитических сил в Северо-Западной Руси, вследствие чего после 1242 г. усилилось влияние Новгорода на внутреннюю жизнь Пскова. Одним из признаков значительного воздействия Новгорода на псковские дела было его вмешательство в судебную систему Пскова. За время короткого немецкого правления в Пскове, по-видимому, началось преобразование судопроизводства по немецкой системе, особенно если вспомнить, что к моменту освобождения города в нем находились орденские фогты, которым, очевидно, подчинялись и псковские тиуны. Возвращение Пскова в состав земель Руси должно было привести к возобновлению функционирования русской судебной системы. Именно с этим можно связывать создание прототипа Псковской Судной грамоты.