Нэнси Митфорд - Влюбленный Вольтер [Voltaire in Love]

“Панегирик” королю преподнесла мадам де Помпадур. У Людовика хватило ума, чтобы счесть его чрезмерно льстивым, и Вольтер жаловался, что король единственный, кто остался недоволен.

В июне 1749 года мадам дю Шатле закончила свою работу с Клеро, хотя книги не завершила. Они с Вольтером собрались в Сире. Погода стояла отвратительная, целых три дня держались заморозки. Вольтер сказал: “Мы часто слышим о лете на святого Мартина и всегда забываем о зиме в день святого Иоанна”. (День святого Иоанна 24 июня).

Предполагалось, что Сен-Ламбер встретит их в Сире. Эмилия попросила его приехать туда из Нанси вместе с маркизом дю Шатле. Сен-Ламбер в конце концов отговорился: несколько дней наедине с маркизом слишком большой риск для него, и он предпочитает подождать Эмилию в Лотарингии. Она и Вольтер оставались в Сире только две недели, а затем уехали в Люне- виль. Вольтер говорил, что мадам дю Шатле повела себя, точно мужчина перед далеким путешествием. С грустью, но уверенно приведя в порядок дела, она стала прощаться с друзьями. Связав в пачки письма и рукописи, Эмилия отдала часть из них Лоншану, велев уничтожить в случае ее смерти. Сен-Ламбер проявил доброту и преданность в два последних месяца ее беременности, как и мадам де Буффлер. В общем она была окружена любовью, и лишь приступы меланхолии и недомогание мешали ей чувствовать себя в это время счастливой. Мадам дю Шатле стала огромной и у нее часто болела спина. Все в Люневиле очень за нее беспокоились, рожать в ее возрасте считалось крайне опасным, кроме того, напряжение недавней парижской жизни явно не прошло для нее даром. Сен-Ламбер упрекал Вольтера за то, что тот позволил Эмилии так много работать.

“Когда я с вами, — написала она Сен-Ламберу, который уехал в Аруэ повидать принца Бово, — я прекрасно переношу свое состояние и даже часто о нем забываю, но без вас все становится бессмысленным. Я сходила сегодня в мой летний домик, и живот мой ужасно опустился, у меня сильная боль в почках, и весь вечер я так грустна, что не удивлюсь, если ребенок родится ночью. Я буду глубоко несчастлива, хотя вы, я уверена, обрадуетесь. Мне было бы легче вынести боль, будь вы здесь, в этом доме. Вчера я написала вам восемь страниц...”

У Вольтера, с волнением ожидавшего рождения ребенка, разгулялись нервы, и он, дав им волю, затеял короткую, но яростную ссору с месье Аллио, инспектором дворца в Люневиле. Аллио, откупщик, был одним из тех замечательных французов, кого Людовик XV отправил управлять Лотарингией. Благодаря его умению честно, разумно и рачительно распорядиться казной,

Станислав, который был далеко не богат, сумел потешить себя строительством. Своими чудесными памятниками Нанси обязан Аллио в той же мере, что и королю. У мадам Аллио, благочестивой буржуазки, стычка с Вольтером вышла еще раньше. Во время сильной грозы в Люневиле она не стала скрывать свои соображения насчет того, что Господь ударом грома скорее всего уничтожит всех придворных за потворство порокам. “Мадам, — сказал Вольтер, — вам, коли по-вашему Он так жесток, за всю жизнь не сказать о Нем столько доброго, сколько сочинил и написал я”.

Вольтер иногда чувствовал себя слишком нездоровым и часто бывал слишком раздражен, чтобы обедать вместе со всеми. Ему показалось, что еда, которую в таких случах приносили ему наверх, невкусная и не годится для него. Неожиданно, двадцать девятого августа, схватившись за перо, он написал рассерженное, недовольное письмо Аллио. Вольтер бросил все дела, чтобы приехать и доказать свою преданность королю. Но он человек нездоровый, а время трапез, увы, часто совпадает с приступами самых жестоких болей. К тому же в промозглую погоду инвалиду крайне опасно покидать свою комнату по утрам и вечерам. Не мог бы месье Аллио проследить, чтобы в дальнейшем ему доставляли все необходимое, или Вольтеру следует пожаловаться самому королю?

Это письмо попало в кабинет Аллио во дворце в девять утра. В девять пятнадцать, не получив ответа, Вольтер написал снова. Король Пруссии постоянно уговаривает Вольтера приехать и жить у него. В Берлине ему не нужно выпрашивать хлеб, вино и свечи. Разве мыслимо, чтобы придворный короля Франции, находясь с визитом у короля Польши, был вынужден добиваться обыкновенного внимания.

Никакого ответа. Вольтер подождал еще полчаса, а затем написал королю Станиславу.