Сара Камерон - Голодная степь - Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Хотя фигура бая, казалось, определялась этими признаками, сама принадлежность к баям, как и к кулакам, была чем-то неоднозначным, изменчивым и часто оспаривалась 344 344 Lewin M. Who Was the Soviet Kulak? // Lewin M. The Making of the Soviet System. P. 121–141; Viola L. The Unknown Gulag: The Lost World of Stalin’s Special Settlements. Oxford, 2007. P. 5–7. . В разное время и в устах разных людей слово «бай» могло иметь самые разные значения. Вопрос о том, кто является, а кто не является баем, зависел от того, к чьему суждению обращались. В конечном счете в категорию баев мог попасть практически любой казах; в рамках кампании по коллективизации в числе баев оказались главы родов, бывшие чиновники Российской империи, представители наследственной элиты, бедные казахи, потерявшие свой скот, некоторые советские деятели. Неопределенность термина «бай» была умышленной и способствовала разрушению ткани казахского общества.

Вместе с тем изображение казахской кочевой жизни через призму фигуры бая было сильно искаженным. Общественная и политическая деятельность, игравшая огромную роль в кочевой жизни, опиралась на систему родственных связей. Как правило, каждый казах знал по меньшей мере семь поколений своих предков и, знакомясь с другим казахом, рассказывал ему свою генеалогию. Это позволяло заглянуть в биографию и историю рассказчика, становясь чем-то вроде паспорта, выстраивающего отношения между жителями Степи 345 345 Подробнее об аналогии с паспортом см.: Tәтимов М. Әр қазақтыӊ терiнде тол шежiресi iлүлi тұрғанға не жетсiн // Жұрағат. 2006. № 9–10. С. 2–5. . Казахи придерживались экзогамии, и знание генеалогических связей играло роль при заключении брака: считалось, что мужчина и женщина не могут вступить в брак, если в пределах семи поколений у них есть общий мужской предок 346 346 Hudson А.Е. Kazak Social Structure. New Haven, 1964. Р. 43–48. Впрочем, представители одного рода не всегда состояли в близком кровном родстве. Казахи могли постепенно менять свои генеалогии в зависимости от меняющихся политических и экономических обстоятельств. См.: Харузин А.Н. К вопросу о происхождении киргизского народа. М., 1895. С. 59. . Кроме того, родственные связи выполняли и важнейшие экономические функции: различные генеалогические линии претендовали на определенные пастбища в определенное время года. В некоторых случаях члены той или иной ветви рода были обязаны оказать помощь нуждающемуся сородичу – например, выделив ему животных после чрезмерно суровой зимы.

Статус в казахском обществе зависел не столько от богатства, сколько от происхождения, возраста и интеллекта 347 347 В отличие от некоторых других обществ Средней Азии, например туркменов, в казахском обществе не было действительно сильной и стабильной связи между генеалогией и социальным статусом (исключением отчасти можно считать род кыпчаков Среднего жуза, который, как считалось, сформировался из древних тюркских племен задолго до создания Казахского ханства). В большинстве случаев статус того или иного рода, ветви рода или родовой группы менялся по мере того, как эта группа становилась более или менее могущественной. . В старейшины рода, как правило, выбирали тех, кто проявил способности к руководству, военные таланты или юридическую проницательность, и эти люди играли важную роль в разрешении внутриродовых и межродовых споров. Бий был судьей, выносившим приговоры на основе обычного права, известного как адат. Аксакал («белая борода») намечал маршруты и даты сезонной миграции казахов, а также следил за пастбищными угодьями. Биев и аксакалов выбирали из «черной кости» ( қара сүйек ), простолюдинов, и их должности вовсе не обязательно передавались по наследству 348 348 Hudson А.Е. Kazak Social Structure. Р. 62; Frank A.J. The Qazaqs and Russia. Р. 366. . Кроме того, многие казахи находились в зависимости от тех или иных представителей аристократического слоя, известного как «белая кость» ( ақ сүйек ) 349 349 В «Безголовом государстве» Дэвид Снит утверждает, что «власть аристократов и процесс управления, подобный государственному» играли важнейшую роль в организации кочевых скотоводческих обществ Внутренней Азии. Он считает, что «эгалитарные структуры, основанные на родстве» были в большой степени навязаны пришельцами-колонизаторами. См.: Sneath D. The Headless State. Напротив, я полагаю, что оба элемента – родство и власть аристократов – были важными организующими принципами казахской жизни как до российского завоевания Казахской степи, так и после него. Труд Снита стал предметом обсуждения на особом форуме: Debating the Concepts of Evolutionist Social Theory: Responses to David Sneath // Ab Imperio. 2009. No. 4. . В знатное сословие входили ханы – предводители жузов, султаны – сыновья ханов, а также группа, известная как торе ( төре ), – потомки султанов. К XIX веку многие торе стали главами отдельных родов. Все эти три группы принадлежали к Чингизидам – категории населения, претендовавшей на происхождение от Чингисхана. Их правила происхождения и родства отличались от тех, что существовали среди простонародья; в отличие от старейшин родов принадлежность к «белой кости» была наследственной 350 350 Khazanov А. Nomads and the Outside World. Р. 146; Frank A.J. The Qazaqs and Russia. Р. 366. . Наконец, существовала отдельная каста – ходжи ( қожа ), игравшие в казахском обществе роль религиозных деятелей и посредников. Ходжи претендовали на происхождение от семьи пророка Мухаммеда. Подобно Чингизидам, ходжи придерживались своих собственных генеалогических правил. В казахских общинах в сферу деятельности ходжей входил ряд религиозных функций. В частности, они проводили мусульманские ритуалы, а также были проводниками исламского образования 351 351 Frank A.J. The Qazaqs and Russia. Р. 366. .