Сара Камерон - Голодная степь - Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Линии, разделявшие казахских партийных деятелей, менялись в зависимости от того, кто их определял. Было не вполне ясно, чтó в казахстанском контексте будут значить такие ярлыки, как «правый» или «левый», использовавшиеся для определения разных идеологических подходов в западной части СССР. Лев Троцкий, в 1920-е годы оказавшийся в изгнании в Алма-Ате, отмечал, что власти, периодически стремясь манипулировать казахскими группировками, пытаются использовать как реальные, так и воображаемые линии раскола 366 366 Аналогичные ситуации имели место и в других республиках Средней Азии. О том, как центральная власть манипулировала фракциями в Киргизии, см.: Loring В. Building Socialism in Kyrgyzstan. Chap. 3. . Он заключал, что сеять рознь между казахами оказалось проще из-за сравнительно недавнего прихода коммунистического движения в Степь: «В общем, думается, что вследствие малой дифференцированности самой среды, идейные группировки среди коммунистов неизбежно должны иметь зыбкий, неустойчивый характер. Тем легче зачислять в „правую“ и в „левую“ фракции». Троцкий заметил, что администраторы, стремящиеся закрепить за собой репутацию «левых», склонны обнаруживать «кулацкий уклон» в «отсталых областях» 367 367 Троцкий Л. Национальные моменты политики в Казахстане. Письмо Г.Я. Сокольникову, 11 марта 1927 г. // Архив Троцкого / Ред. Ю.Г. Фельштинский. Т. 2: Коммунистическая оппозиция в СССР (1923–1927). С. 197–199. .

По прибытии в Казахстан в 1925 году Голощёкин выявил три основные группировки казахских партийных работников: первую возглавлял Сейткали Мендешев (Сейітқали Мендешев), председатель ЦИК Казахстана, вторую – Султанбек Ходжанов, уже встречавшийся нам в предыдущей главе, бывший издатель газеты Алаш-Орды, ставший вторым секретарем партии в Казахстане, а третью – Садвакасов 368 368 Кто есть кто в Казахстане. С. 905 (Садвакасов), 1117 (Ходжанов). . Голощёкин назвал «групповщину» одной из главных болезней казахского партийного руководства: «В чем выражается групповщина? В том, что во многих местах имеется руководство не комитета, а „вождя“ в кавычках… В жизнь проводится не то, что постановляет ЦК или крайком, а то, что в личном письме пишет какой-нибудь „вождь“» 369 369 Голощёкин Ф.И. За советизацию аула – доклад на краевой партконференции о работе крайкома ВКП(б) 1925 г. // Партийное строительство в Казакстане. С. 40. . Важную роль в создании этих группировок сыграло, по мнению Голощёкина, национальное размежевание 1924 года, в результате которого казахские территории бывшей Туркестанской АССР, база поддержки Ходжанова, оказались объединены со степным регионом. Он заключал, что Ходжанов и Садвакасов, склонные к «правому уклону» «буржуазные националисты», сошлись друг с другом в ожесточенной схватке за власть 370 370 Голощёкин Ф.И. Против групповщины и «вождизма»: доклад о внутрипартийном положении на 3 пленуме краевого комитета ВКП(б) 1927 г. // Партийное строительство в Казакстане. С. 92–118. .

В декабре 1925 года, на Пятой краевой партконференции, Голощёкин обвинил ряд высокопоставленных казахских деятелей в создании блока, который окрестил «августовским». По его словам, этот блок противостоял ему как руководителю республики и стремился помешать каждому его шагу 371 371 Koigeldiev М. The Alash Movement and the Soviet Government: A Difference of Positions // Empire, Islam and Politics in Central Eurasia / Ed. T. Uyama. Sapporo, 2007. Р. 168. . Голощёкин прибег к серьезнейшим перестановкам, изгнав из аппарата двух влиятельнейших казахских деятелей – Ходжанова и Мендешева, которые были переведены на работу в Москву. Он привлек в республику нескольких партийных деятелей из РСФСР, в том числе Николая Ежова, который занял место Ходжанова, став вторым секретарем партии в республике. Включение Ежова в правящий круг Казахстана добавило руководству революционного опыта: подобно Голощёкину, Ежов вступил в партию до 1917 года и прежде работал партийным секретарем Семипалатинской губернии, расположенной на севере Казахстана. Несмотря на то что пребывание Ежова в Кзыл-Орде было недолгим – в феврале 1926 года этот деятель переехал в Москву, – он помог Голощёкину привести республику под более прочный контроль со стороны центра 372 372 О пребывании Ежова в Казахстане см.: Getty J.А., Naumov O.V. Yezhov: The Rise of Stalin’s «Iron Fist». New Haven, 2008. P. 57–67. В 1939 году, после смещения его с поста главы НКВД, Ежов признался, что он и Голощёкин были любовниками в бытность Ежова в Кзыл-Орде. Впрочем, это признание было сделано под давлением и не подтверждается никакими другими свидетельствами. О подробностях заявления Ежова см.: Jansen М., Petrov N. Stalin’s Loyal Executioner: Nikolai Ezhov, 1895–1940. Stanford, 2002. P. 18. . В последующие годы Ежову предстояло занять важнейшее место в советской иерархии – именно он возглавил НКВД на пике сталинского террора (1936–1938 годы).