Дмитрий Жуков - Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

Вступая на путь борьбы с марксизмом надо иметь организацию, способную хотя бы частично парализовать деятельность коминтерна. Как этого достичь, вопрос особый, о коем здесь распространяться не место. Здесь удовлетворимся упоминанием о «Российской Секции» как части обширного тайного органа, который должен быть создан при Н[ационал]-С[оциалистическом] центре, если Н[ационал]-С[оциалисты] не хотят потерпеть рано или поздно поражение в их внешн[ей] политике.

Тайный этот орган (Н[ациональный] И[нтернационал]) не должен иметь ничего общего с правительством, посему он не может повредить восточной политике нынешн[его] правительства. Однако учитывая мощь интернационала (Зол[отого] и 3-го) и силу Коминтерна Н[ациональный] И[нтернационал] может рассчитывать на успех лишь при наличии 2-х условий:

I) денежный фонд в размерах хотя бы 1/10 бюджета К[оммунистического] И[нтернационала]

II) полной конспиративной работы Н[ационального] И[нтернационала] впредь до того, как дело укрепится. Фонд должен быть составлен из секр[етных] сумм Германии (пока Н[ационал]-С[оциалисты] у власти), Итал[ии] и Венг[рии] на содержание Росс[ийской] секц[ии] [699] На находящемся в том же деле наброске, озаглавленном «Организация не терпит импровизации» изображена сложная схема, согласно которой контролируемый нацистами Национальный Интернационал через свою русскую секцию управляет главным штабом русских национал-социалистов, состоящим из 6 отделов: делопроизводственного, общего, военного, разведывательного, охранного и пропагандного. «Смета на первое время» включала бы прожиточный минимум для шести начальников отделов, помещение с канцелярией и газету «с платн[ым] персоналом». .

Русский язык, автограф.

Берлин, 24 февраля 1933

Дорогой Арно Густавович.

При сем прилагаю Вам перевод того интересного документа [700] В том же деле находится 32-страничный немецкий перевод речи, якобы произнесенной Кагановичем 23 августа 1932 г. на закрытом собрании московского партактива в присутствии членов Коминтерна. , о котором я говорил. По прочтении его, не откажите передать Альфреду Вольдемаровичу. Попросите его внимательно с ним ознакомиться. Мне представляется важным, чтобы с этим документом был ознакомлен Фюррер, ибо там затронуты вопросы, которые — если на них не обращено будет внимание — могут стать «Шикзальфраге» [701] От нем. Schiksalfrage — судьбоносный вопрос. не только Вашего Движения, но и всей страны. Как я Вам говорил, в печать ни в коем случае помещать нельзя в том виде, как здесь написано. Только если переделать до неузнаваемости текст, а также взять некоторые аузцюге [702] От нем. Ausz ü ge — выдержки. в неузнаваемом виде и притом не называя, где говорилась эта речь — только при этих условиях можете кое-то использовать для прессы. Понятно, я бы хотел, чтобы конфиденциально Фюррер знал, от кого получен этот важный документ, то есть от меня.

Теперь прошу очень Вас оказать мне дружескую услугу и выяснить у Альфреда Вольдемаровича следующие вопросы:

1) Прочел ли он мой меморандум [703] Предположительно, документ № 3. и как он может принципиально на него ответить, хотя бы на словах.

2) Было бы ему желательно еще раз со мной повидаться до моего отъезда, чтобы установить некоторые конкретные вопросы в том случае, если сотрудничество со мной является для него интересным.

3) После ознакомления Вашего и Альфреда Вольдемаровича с теми документами, которые несколько дней тому назад я послал Вам по почте, я буду Вас просить, если они Вам больше не нужны, мне их вернуть.

Податель этого письма [Шабельский-Борк — И.П.] передаст Вам также кое-какие сведения и через него, может быть, Вы дадите ответ на затронутые вопросы, о чем условьтесь уже лично с ним.

Вы поймете, дорогой Арно Густавович, насколько мне важно выяснить, по возможности еще до моего отъезда, принципиально вопрос: желают или не желают Ваши друзья иметь конкретное со мной сотрудничество, ибо в положительном случае надо теперь, до моего отъезда, установить практические и конкретные пути этого сотрудничества и этапы совместной работы. Если же интереса к этому не имеется, то я, понятно, не собираюсь и ни малейших претензий иметь не буду, но во имя наших личных старых хороших отношений прошу лишь об одном: совершенно прямо и откровенно мне о том сказать, чтобы я не питался иллюзиями.

Прошу передать мой сердечный привет Вашей милой супруге. Я бы очень охотно до отъезда повидал еще вас обоих, если у вас найдется время. Останусь я здесь эвенутально еще около недели.