Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских (Часть вторая)

При выходѣ изъ церкви, приближился онъ къ Свіяжской и къ Софьѣ, когда онѣ шли садиться въ карету. "А! здравствуй Александръ Андреевичъ!" сказала ему Свіяжская. "Давно-ли пріѣхалъ?" -- Только вчера, тетушка. Я былъ у васъ; но мнѣ объявили, что вы никого не принимаете.-- "Да, извини меня, мой любезный. Я говѣю, и точно никого не велѣла принимать. Ты вѣрно былъ у сестры своей? Что, здорова-ли добрая моя Вѣра Андревна, и дѣточки ея?" -- Слава Богу! Она свидѣтельствуетъ вамъ свое почтеніе.-- Съ симъ словомъ, Свіяжская садилась въ карету. Софья пріятно улыбнулась, также сказала Чадскому нѣсколько привѣтствій, и обошлась съ нимъ, какъ съ старымъ знакомымъ.

Время карантина, покамѣстъ не пускали Чадскаго въ домъ Свіяжской, провелъ онъ очень скучно. Бывалъ у Князя Фольгина, и вмѣстѣ съ нимъ обдумывалъ, какъ побѣдишь нечувствительность Софьи. Князь Фольгинъ ободрялъ его, и отвѣчалъ за вѣрный успѣхъ. "Знаешь-ли?" сказалъ онъ. "Ежели-бы можно было уговоришь ее -- взятъ ролю въ какой нибудь комедіи, и вмѣстѣ съ тобою играть, то вотъ-бы самый лучшій способъ объясниться съ нею. На репетиціяхъ, шы могъ-бы свободно говорить, и никто-бы не замѣчалъ за вами; потомъ, играя роль любовника съ жаромъ, могъ-бы ты нечувствительно внушить этотъ жаръ и въ ея сердце. Да, вотъ самое вѣрное средство! Только, я думаю, врядъ-ли она согласится взять ролю Однакожъ, я буду ее уговаривать."

Въ первый день праздника, очень рано, Чадскій явился къ Свіяжской съ поздравленіемъ. Она никого не велѣла принимать; однакожъ приказала, чтобы изъ числа тѣхъ, кпю будетъ пріѣзжать, пригласить нѣкоторыхъ обѣдать; въ семъ числѣ былъ и Чадскій. Онъ пріѣхалъ опять ранѣе всѣхъ, и никого еще не нашелъ въ гостиной, даже и сама хозяйка не выходила еще изъ своихъ комнатъ: послѣ обѣдни Свіяжская отдыхала, и не была одѣта въ то время, когда ей доложили о пріѣздѣ Чадскаго. Софья вышла въ гостиную принять его, обошлась съ нимъ просто, безъ церемоній, какъ съ знакомымъ и роднею Свіяжской; но Чадскій, бывши съ нею наединѣ, чрезвычайно смѣшался, не могъ ни слова сказать, и сердился самъ на себя за свою робость. Впрочемъ, скоро ободрился онъ, наговорилъ Софьѣ нѣсколько комплиментовъ, на счетъ усталости, замѣтной на ея лицѣ, отъ говѣнья и богомолья. "Но это дѣлаетъ васъ еще интереснѣе, я прибавилъ онъ. Софья отвѣчала, что она точно утомилась, потому, что должна была вставать очень рано. "Особенно-же сегодня устали мы," сказала она. "Тетушка насилу выдержала. Не выходя изъ церкви, мы отслушали заутреню и обѣдню, и все это продолжалось часа четыре; тетушка насилу доѣхала домой; но теперь она отдохнула, и сей часъ выйдетъ." -- При сихъ словахъ вошелъ Князь Фольгинъ, съ женою. Онъ былъ очень радъ, что нашелъ Софью съ Чадскимъ наединѣ; подошелъ къ ней христосоваться, и требовалъ, чтобы она исполнила обязанность Христіанки, какъ надобно, то есть, чтобы три раза поцѣловала его въ губы. Софья отдѣлалась отъ его любезности , и поцѣловала его въ щеку. "А ты, братъ, Александръ Андреевичъ, христосовался-ли съ Софьею Васильевною? И почему ты съ нами не цѣлуешся? Прошу, по Русскому обыкновенію: начни съ дамъ, a pour la bonne bouche со много!" Чадскій подошелъ къ дамамъ къ рукѣ, и Софья, закраснѣвшись, поцѣловала его въ щеку. Самъ Чадскій насилу могъ скрыть свое замѣшательство. Князь Фольгинъ, какъ опытный сватъ, видѣвъ смятеніе ихъ, тотчасъ обратилъ разговоръ на другіе предметы. Вскорѣ за симъ вошла въ гостиную Свіяжская, и со всѣми перецѣловалась. Приглашены были обѣдать къ ней только Князь Фольгинъ съ женою, Чадскій, новая знакомая ея, Кирбитова, и еще нѣсколько бѣдныхъ старушекъ и дѣвушекъ, которымъ она благодѣтельствовала. Обѣдъ продолжался недолго; замѣтно было, что хозяйка нездорова, и черезъ силу сидитъ за столомъ. Всѣ скоро разъѣхались.

На другой день, Свіяжская и Софья приглашены были обѣдать къ Князю Фольгину. Жену его нашли онѣ въ задумчивости и уныніи; но за то добрый и гостепріимный хозяинъ, но обыкновенію, былъ милъ и привѣтливъ. Слѣдуя обѣщанію своему -- помогать Чадскому, онъ выискивалъ разныя средства, чтобы сблизишь его съ Софьею. Между прочимъ сказалъ онъ ей, съ коварною улыбкою: "Знаете-ли: я замѣтилъ въ васъ со вчерашняго дня большую перемѣну. Что это значитъ?" Софья покраснѣла, и ничего ему не отвѣчала. Въ самомъ дѣлѣ чувствовала она что-то необыкновенное. Она не умѣла отдать себѣ отчета, отъ чего ей грустно, но была въ какой-то задумчивости, которая однакожъ не тяготила ее. Ночь худо спала она, и сама не понимала, отъ чего не можетъ обходишься и говорить съ Чад емкимъ такъ-же свободно, какъ прежде. Съ нею происходило что-то странное, чего она не умѣла постигнуть. Но Чадскій, и въ особенности опытный Князь Фольгинъ, очень это понимали. Князь поздравлялъ Чадскаго, потихоньку, съ успѣхомъ, и самъ Чадскій сдѣлался гораздо свободнѣе и смѣлѣе съ Софьею.