Gerbert Kraft - frontovoy dnevnik esesovca

Если о первом событии еще можно сказать, что я до­статочно хорошо смотрелся в черной форме и, учиты­вая постоянные напоминания нашей «гувернантки», в брюках, своим бравым видом вызывал уважение к на­шим войскам, то с сожалением должен был констатиро­вать, что бегун на дальние дистанции из меня получился никудышный, а стрелок из винтовки — весьма посред­ственный. Если остальные товарищи выполнили норму на спортивный значок почти играючи, я не смог за уста­новленное время пробежать десять километров. Я был, наверное, самым плохим бегуном на дальние дистан­ции в полку. И наоборот, на состязании по стрельбе из пулемета выяснилось, что я стал «маяком роты». При этом учитывалась в основном не точность попадания от­дельной пули, а способность как можно более кучно укладывать очередь в цель. Путем постоянных упражне­ний, которыми я занимался даже во внеслужебное вре­мя, я достиг особых успехов во владении этим видом оружия. Я с фантастической скоростью собирал и раз­бирал пулемет с завязанными глазами и из любого по­ложения с первой очереди поражал головные, грудные и ростовые мишени. Стрельба из пулемета стала для меня благодаря поощрениям нашего командира роты гауптштурмфюрера Цольхофера спортом, и мне удава­лось на состязаниях завоевывать для роты призы и бла­годарности.

После нескольких 30-километровых маршей и одно­го 60-километрового, после которого нас с мозолями на ногах под сопровождение оркестра «притащили» в ка­зарму, в августе мы отправились на маневры на побере­жье Балтийского моря. Товарный поезд доставил нас до Узедома. Там мы, молодые солдаты, сделали небезо­пасной местность от малого до большого заливов. То нас размещали в палаточных городках, то определяли на постой у местного населения, которое всегда отно­силось к нам приветливо. На частных квартирах мы чув­ствовали себя всегда в постоянном напряжении. Каж­дый надеялся, что у хозяев квартиры наряду с удобным размещением найдется и хорошенькая девушка. Одна­ко они были редкостью, так как хозяева на таких желан­ных созданий явно предусмотрительно скупились, пре­доставляя постели молодым солдатам в своих домах. Однако им деваться было некуда, если солдат принимал сосед. Дорожку найти можно всегда!

В те последние недели мы снова учились находить понимание природы и ее воздействия на жизнь солда­та. Солнце припекало в те дни позднего лета, жгло нам кожу и сушило глотки, а налетавший с моря шторм бе­шено хлестал дождем по полевым курткам. Ночами он срывал палатки вместе с одеялами с усталых тел. В пол­ной темноте мы, на распухших от мозолей ногах, пыта­лись отбить у бури ее добычу.

Во время маршей, длившихся целыми днями, у мор­ских купален гостеприимные отпускники выставляли у обочин дорог кувшины с лимонадом и разведенным во­дой вином, чтобы мы, проходя, могли наполнить ими наши полевые фляги. Несмотря на мучительную жару, мы, проходя, благодарили их пением солдатских песен. И никто не замечал, что наши ноги от крови и воды при­клеились к стелькам, что наш «Вольф» («волк», солдат­ский ранец) вгрызается в задницу, а сгибы суставов на­терты песком. Среди заботившихся о нас отдыхающих были чертовски красивые девушки. Что оставалось сол­дату с геморроем в штанах? Просто смеяться! Несмотря на все мучения, эти дни остались в памяти прекрасными и незабываемыми. После учений и маршей, длившихся две недели, мы погрузились в вагоны. Наши первые ма­невры подошли к концу.

«Дома» снова строевые занятия на шлаковом плацу и тактические — на песчаных пустошах, на которых мы могли ориентироваться уже даже во сне, и, естествен­но, караульная служба в концлагере, которую миновать нам было никак невозможно. Постепенно я овладевал всеми видами этой службы. Ночами я стоял на стороже­вой башне над ярко освещенным концлагерем, нарезал полосы вдоль внутренней стороны его забора, был «бе­гающим» часовым на главных воротах, самостоятельно сопровождал мелкие команды заключенных к их рабо­чим местам в лесу и к подземным канализационным и отопительным коммуникациям лагеря СС. Хотя во вре­мя конвоирования я в любой момент был готов к атаке и нападению, несмотря на это, мне было ясно, что во мно­гих ситуациях я полностью был предоставлен на ми­лость заключенных. Что значит «безопасное удаление», если ты находишься среди заключенных в узкой кабель­ной или канализационной шахте? И тем не менее я чув­ствовал себя до некоторой степени уверенно. Подобные группы состояли из профессиональных исследователей Библии и «политических».