Эриксон Стивен - Пыль Снов

- Дыханье Худа! Ладно, я сдурил. Каждый гений иногда бывает глупцом.

-Твое послание передал Хрясь, так что я едва смог разобраться что к чему. Ты хотел встретиться здесь. Вот он я. Но все сказанное вполне можно было услышать за кружкой эля в таверне Гослинга.

- Я выбрал Хряся, потому что знал: едва он передаст тебе послание, как всё забудет. Забудет даже, что говорил со мной и с тобой. Он же самый тупой человек, которого я встречал.

- Итак, мы встречаемся тайно. Как загадочно! И чего тебе нужно, Мертвяк?

- Хочу все знать о твоей ночной посетительнице, для начала. Думал, это лучше обсудить наедине.

Бутыл вытаращил глаза.

Мертвяк нахмурился. - Что?

- В чем тут прикол?

- Я не желаю интимных подробностей, идиот! Ты видел ее глаза? Когда - нибудь смотрел ей в глаза, Бутыл?

- Да, и каждый раз жалел об этом.

- Почему?

- В них так много... нужды.

- И все? Ничего кроме?

- Много чего кроме, Мертвяк. Удовольствие, может, даже любовь. Не знаю. Все, что я вижу в ее глазах... происходит "сейчас". Не знаю, как объяснить. Нет прошлого, нет будущего, только настоящее.

- Полная пустота?

Бутыл сощурился. - Да, как у барана. Ее животная сторона. Я каждый раз к месту примерзаю, словно гляжу в зеркало и вижу свои глаза, но только такие, какие никто больше не видит. Мои глаза.., - он вздрогнул - и никого за ними. Никого знакомого.

- Полный незнакомец, - кивнул Мертвяк. - Бутыл, я однажды смотрел в глаза самого Худа и видел то же самое. Даже чувствовал себя так же. Я и не я. Я - никто. Думаю, я понял, что именно видел. Наконец понял эти глаза, пустые и полные. Плотное отсутствие за ними. - Он посмотрел на Бутыла. - Это... это наши глаза в смерти. Когда душа уже сбежала из тела.

Бутыл побелел. - Боги подлые, Мертвяк! Ты мне в спинной хребет златочервя запустил! Это же... это жуть. Вот что бывает, когда смотришь в глаза мертвецам слишком часто? Теперь буду закатывать глаза, когда хожу по полю битвы... Боги!

- Баран полон семени, - ответил Мертвяк, вновь обратившись в сторону Азата, - и желает его выплеснуть. Ему недолго жить осталось? Понимает ли он? Знает ли зимой, что придет весна? Полная пустота. И всё. Всегда. Навечно. - Он потер лицо. - Мне недолго осталось, Бутыл. Ох, чую. Недолго.

***

- Слушай, - сказала она, - когда я свой же пялец... палец туда засовываю, ничего такого не чувствую. Понял? Ба! - Она скатилась с него, намереваясь опустить ноги вниз и, может быть, встать, но кто-то обрезал кровать на середине и она шлепнулась на грязный пол. - Уй! Типа.

Смертонос поднял голову, чтобы ее видеть. Огромные девичьи очи блестели из-под зарослей иссиня-черных волос.

Хеллиан вдруг нечто вспомнила - что было забавно, ведь она вообще редко что-то вспоминает. Она была девочкой, пьяной только чуть-чуть (ха, ха), она бродила по заросшему травой берегу извилистого ручья и на мелководье нашла гольяна, недавно умершего. Взяла хлипкое тельце в ладони и уставилась. Какая-то форель, всплески красного - самого красного, какой она видела - цвета, а вдоль узкой спины ярко-зеленые пятна, словно весенние почки.

Почему Смертонос напомнил ей мертвого гольяна - непонятно. Не по цвету, ведь он не красный и даже не зеленый. Не по мертвости, ведь он моргает, а значит, еще не помер. По скользкости? Может быть. Этот жидкий блеск, да, гольян в чаше рук, в скудном озерце, похожем на гробик или кокон. Она вдруг припомнила и глубокое свое горе. Мальки так стараются, но почти все помирают, иногда без особой причины. Как звали ручей? Где это было, Худа ради?

- Где я росла? - прошептала она, лежа на полу. - Кем была? В городе? За городом? Ферма? Карьер?

Смертонос скользнул на край кровати и уставился на нее с конфузливой алчностью.

Хеллиан скривилась: - Кто я? Черт подери если знаю. Да и зачем бы? Боги, я трезвая. Кто со мной пошутил? - Она сверкнула глазами: - Ты!? Ублюдок!

- Не ублюдок, - сказал он.- Принц! Скоро король! Я. Ты. Ты королева. Моя королева. Король и королева, это мы. Два племени вместе, одно великое племя. Я правлю. Ты правишь. Народ кланяется и несет дары.

Она оскалила зубы: - Слушай, идиот, раз уж я никому не кланялась за всю жизнь, зачем заставлять других кланяться? Или, - вдруг догадалась она, - мы на коленки будем вставать для другого? Нассать на королей и королев, на всех их! Вся их помпезность - сплошное дерьмо и как там... - она морщилась, отыскивая слово, - все их политесы! Слушай! Я отдаю честь офицеру, потому как в армии приняты всякие чепухи! Надо ведь кому-то быть во главе. Не то чтобы они были лучше. Не чище по крови, не умнее - понимаешь? Это просто согласие промежду ним и мною. Мы согласились, так? Чтобы всё работало! А высокородные - они иные. Они многого хотят. Нассать! Кто сказал, что они лучше? Наплюй на их богатства - золотое дерьмо все равно дерьмо, да? - Она наставила на Смертоноса палец. - Ты Худом клятый солдат, вот ты кто! Принц! Ха! - Она перевернулась и вскочила.