Скарлет Уилсон - Нашей сказке суждено сбыться

Он чувствовал себя таким жалким и несчастным, словно на него спустилось облако горя и страдания.

Он испытывал горе и раньше. Но в этот раз все было по-другому.

Он потерял Грейс. Сильная, гордая женщина продолжала работать в отеле. Она ни разу не посмотрела в его сторону, ни разу не пыталась с ним заговорить. Его жалкие попытки поздороваться игнорировались.

Но не это заставляло его чувствовать себя чудовищем.

Когда Грейс думала, что ее никто не видит, она ходила с поникшей головой и опущенными плечами, вытирая глаза платком.

Грейс, девушка с огромным, добрым сердцем, обворожительной улыбкой и теплым взглядом. И он тому виной.

Он никогда не считал себя трусом. Что же заставило его так легко ретироваться? Неужто он и впрямь испугался? Ему было ненавистно это чувство. Он ненавидел себя за причиненные Грейс страдания.

Солнечный луч блеснул, отразившись от серебряной упаковки на столе. Подарок миссис Арчер. Он так и не открыл его.

Финлей взял сверточек в руки. Повозившись с хитро завязанным бантом, он развернул бумагу и увидел черную бархатную коробочку. Он открыл ее и залюбовался серебряным сердечком тонкой работы с гравировкой: «Воспоминания о прошлом мы храним, а новые истории лишь добавляем к ним».

Сердечко висело на длинной алой ленте. Это было рождественское украшение. Его следовало повесить на елку рядом с керамическим ангелом.

На подходе к дому ей послышался неясный шум. Грейс застыла. Мало ей неприятностей. Она хотела прийти домой, переодеться в пижаму, сделать тост и забраться в постель.

Подойдя ближе к дому, она узнала голоса. Завернув за угол, она увидела подруг и расправила плечи.

– Эмма, Софи, Эшли, что вы здесь делаете?

– Грейс! – разом воскликнули они.

Их вопль, наверное, услышали все соседи в доме.

Она моментально очутилась в объятиях подруг, и на глаза навернулись слезы.

– Мы не виделись на Рождество, – улыбнулась Эмма, потрясая пакетом, в котором что-то звякнуло.

Эшли подняла еще один пакет, и в приглушенном свете вестибюля на ее пальце сверкнуло обручальное колечко. Софи держала огромную стеклянную миску с рождественским десертом.

– Что у вас с боссом произошло?

Грейс не могла больше сдерживаться и разразилась рыданиями.

– Грейс? Грейс? Что случилось?

Эмма выхватила у нее из рук ключи. Через пару минут на столе появились стаканы и вино было разлито. Подруги сняли с нее пальто и усадили на диван. Эшли открыла огромную коробку шоколада, пристроив ее на коленях у Грейс.

Она еще пуще расплакалась, оценив заботу подруг.

Час спустя подруги выглядели настолько ошеломленными, что потеряли дар речи.

– Ну почему же ты нам ничего не сказала? Ты могла бы провести Рождество с любой из нас.

Грейс покачала головой:

– Не хотела никого грузить своими проблемами в праздник.

Глаза Софи сузились.

– А во что Финлей превратил твое Рождество?

Грейс вздохнула:

– Он здесь ни при чем. Я сама попалась на его удочку. Я знала с самого начала, что он вдовец. Мне не следовало в него влюбляться.

Эшли взяла Грейс за руку:

– Не всегда можно контролировать сердечные порывы. Финлей пригласил тебя на вечеринку, поцеловал тебя, привез в замок, переспал с тобой, познакомил с семьей. – Эшли покачала головой. – Не важно, как я это расцениваю, Грейс, но он обманул тебя. Он не думал о твоих чувствах.

– Любовь, к сожалению, не всегда взаимна, – ровным голосом ответила Грейс.

Софи стукнула кулаком по столу:

– В таком случае он полный идиот. – Она подняла бокал. – Что бы ни случилось в будущем, мы всегда с тобой, Грейс. Мы теперь твоя семья.

От этих слов у Грейс потеплело на сердце.

– Спасибо вам, девочки. Это много для меня значит. Но я знаю, что мне делать. – Грейс упрямо тряхнула головой. – Мне не нужен тот, кто будет решать за меня. У меня свои планы. Если Финлей не хочет поддержать меня, значит, он не мой человек. – Она подняла было бокал, чтобы произнести тост, но что-то щелкнуло у нее в мозгу. Она повернулась к Софи. – Эшли сказала, что в мое отсутствие ты встречалась с симпатичным итальянцем. Хочу подробностей.

Грейс была готова слушать что угодно, только бы отвлечься от своих переживаний.

Одно было ясно. Следующий шаг станет самым трудным.

Он больше не мог выносить эту муку ни секунды. Четыре дня слишком долгий срок.

Ему взглянуть бы на нее хоть на секунду.

Она стояла с тележкой у лифта, собираясь подняться наверх. Он подошел и тронул ее за локоть: