Надежда Васильева: Блаженны кроткие. Повесть

И ведь именно после этого стала почитывать Библию. Но многое в ней казалось странным, спорным и непонятным. Вот, например: «А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Ну как это?! Простить того, кто ни за что ни про что плюёт тебе в лицо? Молиться за того, кто на твоих глазах зверски истязает невинного?.. Это никак не укладывалось в голове. Несколько раз перечитывала это место, а душой принять не могла, как, впрочем, не могла принять и саму действующую церковь. Войдешь – давит что-то и всё тут. Скорее выйти хочется. Вот и сегодня… И слова худого сказано не было, а она уже в голову вбила: не так, видите ли, на неё посмотрели! Хотя что там говорить. Ой, как чутка она на взгляды! Всякие ловила на себе: оценивающие, циничные, любопытные, высокомерные, манящие… Но так никто из мужчин на нее ещё никогда не смотрел – словно отталкивая взглядом…

А служба между тем подходила к концу, пелись последние молитвы. За деревянной резной дверью алтаря раздался чей-то приятный тенор. Кто бы это мог быть? Послушник? Да это, кажется, отец Серафим! Интересно, почему он не выходит? Увидеть бы его в рясе…

Прихожане по очереди стали подходить и целовать чашу с причастием. Она вопросительно взглянула на Наталью. Им-то что делать?.. И снова вся съёжилась под колкостью голубых глаз батюшки. Ноги сразу сделались ватными и будто приросли к полу. Сдвинуть её с места не смогла бы теперь никакая сила. А внутри всё взбунтовалось. Что ему от неё нужно? Ну, некрещёная… Ну, зашла сюда… Что, не имеет права? Отец Серафим предупредил бы, если нельзя, он ведь знает…

И тут бы взять и уйти, как это сделала Наталья, но Люба уже закусила удила: нет уж, теперь отстоит здесь до самого конца службы!

Последним причаститься подошёл капитан.

– Завтракал, сын мой? – глухо прозвучал взыскующий голос. А это-то при чём? Неужели голодному отправляться в такую дорогу? Часов шесть по озеру плыть, не меньше. Хорошо ещё, что погода тихая…

– Чай пил, святой отец.

Почему капитан смутился? Эка важность.

Священник будто только того и ждал.

– Ступай с Богом. Причащаются натощак. – Небрежно осенив капитана крестом, повернулся к ним атласной спиной и скрылся за дверью алтаря.

Только тут до неё дошло, почему утром отец Серафим отказался от завтрака. А им хоть бы слово сказал, хоть бы полнамёка. Сколько в нём всё-таки деликатности. Видел, что далеки они ещё от соблюдения религиозных обрядов, и не давил, не навязывал своего. А этот…

Взглянула на капитана. Умеет человек владеть собой! Завидное качество. Вот подошел к подоконнику, положил деньги на серебряный поднос. Засуетились и старушки, стали рыться в кошельках. У неё в кармане спортивного костюма тоже приготовлено… Положить не успела – в спину будто что острое вонзилось. Обернулась. Снова он! Что за наваждение? Вернулся посмотреть, сколько пожертвует? Ну как же! Старушки, небось, последнее несут. А тут баре с неба, можно сказать, свалились – могли бы и барана с собой прихватить.

Тряхнула головой, словно хотела скинуть с себя этот взгляд, поспешно вышла из церкви. Ну его!

Наталья сидела за деревянным столом, сколоченным на берегу ещё, наверное, до возрождения монастыря, скорее всего, туристами. Всё, что сооружалось руками трудников заново, отличалось ярко-жёлтым цветом, аккуратностью и мастерством. Здесь же доски были неотёсанными, посеревшими от времени, с трухлявыми краями. Вкопанные и землю столбы позеленели от сырости.

На песке, недалеко от воды, с раскинутыми и стороны веслами грелась на солнце оранжевая шлюпка. В обрамлении зигзагообразного каната она чем-то напоминала кружевную детскую колыбель. Два спасательных круга, похожих на большие обручальные кольца, лежали на корме. Швартовочный канат, большим бантом украшавший нос шлюпки, тоже как бы подчёркивал этим важность предстоящей церемонии.

Слышно было, как глухо дышит в ожидании учебный теплоход. Мальчишки, их было около двадцати, облепив леера, разглядывали монастырь в бинокли. Белое судно на голубом зеркале воды смотрелось очень эффектно.

Вот к шлюпке подошли два паренька, которых она видела на службе. Сняв ботинки и засучив черные флотские брюки, они стали спускать шлюпку на воду. Но не отчалили, нетерпеливо поглядывали в сторону корпуса, где жила братия монастыря и где сейчас у крыльца о чем-то беседовал со священником капитан.

– Ребята, у вас сегодня освящение? – спросила Наталья.