Надежда Васильева: По прозвищу Гуманоид

Митька буравил взглядом пол. Хотелось проделать в нем маленькую дырочку, чтобы помочь рыжему муравью спрятаться в подполье. Бедолага в панике бегал вокруг туфель учительницы. Под толстым каблуком правой туфли и находилась та спасительная щель, из которой он недавно выполз. «Беги ты скорее отсюда, беги! — мысленно заклинал его Митька. — А то раздавит она на тебя, глупого. Такая наступит — мокрого места не останется. Ох, и любит она всех давить! Вон как слюнями брызжет».

Муравей, будто прочитав Митькины мысли, быстро повернул в сторону коричневой доски, что висела на зеленой стене класса. Но и там скрыться было негде. Все щели были забиты раскрошенным мелом. Тогда муравей метнулся к столу. Ловко взобрался по его крашеной ножке наверх. Эх, недотепа! Тут уж он был совсем как на ладони. Муравей в растерянности волчком закрутился на одном месте. Потом снова пополз вниз. И как они только вниз головой ползать умудряются? Несколько лет назад Митька со стога падал вот так же, вниз головой. Хорошо еще, что в кучу сена угодил, а то бы черепушка раскололась! Факт! А муравей вон как чешет и в ус не дует. Его так и тянет к этой лаковой туфле. Митька затаил дыхание. Хоть бы Маргарита Рашидовна отошла от стола! Только где там! Стоит как монумент — ни с места!

Мать с отцом сидели за разными столами. Отец справа от Митьки, мать — слева. Как под конвоем! А бородавка над верхней губой Маргариты Рашидовны все плясала и плясала. Отблески запотелых от возбуждения очков, будто маленькие прожекторы, бороздили класс. Когда она выговорится? Из бородавки торчал пучок жестких волосинок. Это придавало лицу учительницы какое-то крысиное выражение. Особенно когда она поворачивала голову в сторону мамы. Когда же взор Маргариты Рашидовны устремлялся на папу, выражение ее лица менялось на глазах. И даже тембр голоса становился другим — металлические звуки куда-то исчезали. Им на смену вступали грудные басы. При этом правая рука ее поправляла пышную прическу. Руке почему-то хотелось, чтобы на прическу папа обратил особое внимание. В Митькином воображении образ учительницы как-то раздваивался. Та, которая смотрела на маму, была жесткой и злой, другая, которая обращалась к папе, была мягкой, терпимой и даже временами красивой. Маме были адресованы те фразы, в которых он, Митька, был упрямым, невнимательным, ленивым. К отцу отсылались более благозвучные эпитеты, такие, как «в общем-то, неглупый и весьма добрый по натуре, но…но… но…!» И об эти «но» можно было спотыкаться на каждом шагу. На Митьку Маргарита Рашидовна не смотрела. А потому себя как единое целое он тоже воспринимать никак не мог. Да провались вы все в трын-тарары! А где муравей-то? Бедняга, так и не найдя никакого выхода в свободный мир, все путался под ногами учительницы. А что, если направить туда мысли? Дед говорил, что мысль самая могущественная энергия на свете. Нужно только уметь ее правильно сконцентрировать. Та-а-к! Ну, давай, давай, давай! И тут Маргарита Рашидовна потянулась к столу, на котором лежала стопка тетрадей с их сочинениями. Пудовая нога ее поднялась и …

— Стойте! — вскрикнул Митька. — Не двигайтесь! У вас под ногой муравей.

Внушительная Маргарита Рашидовна так резво отскочила в сторону, будто под ногой у нее был не муравей, а гремучая змея. Мама тоже вздрогнула. У папы по скулам заходили желваки. И глаза из карих превратились в желтые. Ну и пусть! Митька вскочил, подобрал с пола какой-то фантик, подсадил на него муравья, спокойно подошел к открытой форточке и осторожно выбросил в нее рыжего скитальца.

— Вот видите? — возвращаясь на исходные позиции к столу, с придыханием произнесла Маргарита Рашидовна. — Как это называется? И так каждый день. Заикой можно стать! Ребята над ним уже смеются. Нормальный парень, а ведет себя так, будто он… — она замялась, пытаясь подобрать наиболее подходящее слово, — ну, как бы не от мира сего.

Она, наконец, замолчала. Стала рыться в своих умных мыслях. Села бы хоть, что ли…. Почему учителя всегда стоят перед классом? Наверное, стоя,

легче на людей давить.

Но пауза длилась недолго. Молчать Маргарита Рашидовна не умела. А зря. Когда человек молчит, он восстанавливает свою энергию. Но вряд ли Маргарита Рашидовна знает об этом. Сама как-то призналась, что не успевает ничего для души почитать, только разбирает их каракули.