Надежда Васильева: Блаженны кроткие. Повесть

Впереди, на горизонте, блеснуло ртутью озеро, засверкали оцинкованным железом обновлённые купола церкви и колокольни. Гордо выпрямились в полный рост каменные стены монастыря.

Метрах в трехстах от полуострова застыл на якоре небольшой двухпалубный теплоход. Отец Серафим говорил, что должно подойти на освящение судно с подростками из клуба юных моряков. Мол, хотят закрепить давнюю добрую традицию. Однако людей видно не было – судя по всему, служба уже началась. Только ошалело метнулись в сторону от спускающейся с неба рокочущей махины корова с телком. На минуту вертолёт завис над землей, едва касаясь колесами ровной опушки. Анатолий проворно выскочил из кабины, открыл задвижки прозрачных дверей, показал на пальцах, что прилетит часа через три, и снова запрыгнул на свое штурманское место. Сильным потоком воздуха их прижало к земле. Люба с Натальей с трудом удержали на головах панамки.

В домовую церковь сёстры вошли без отца Серафима. Он удалился в свою келью, чтобы переодеться. Вошли тихонько, друг за дружкой, на цыпочках. Люба так и застыла в дверях, наткнувшись на мимолётный, но очень цепкий взгляд незнакомого им священника. Её будто током пронзило: где она видела этого человека? Сконфузилась так, словно её прилюдно раздели донага и оставили у порога, не позволяя ступить дальше невидимой черты, начертанной этим быстрым, неприемлющим её, взглядом. Почувствовала, как горят, покрываясь бордовыми пятнами, лицо и шея. Почему он посмотрел на них так неприязненно? Никому не заказаны двери в святую обитель. Да и прихожан не ахти сколько. Другой бы радовался…

Украдкой обвела взглядом присутствующих. Трое мужчин в рабочей одежде, скорее всего трудники, две молодые девушки в платках, женщина лет пятидесяти с болезненно-жёлтым лицом. У окна – видный мужчина лет сорока в капитанской форме, рядом два подростка в тельняшках и белых парадных планках поверху. Руки парней то и дело тянулись к начищенным до блеска медным пряжкам ремней, но под пристальным взглядом священника тут же снова прятались за спины.

Ладно подростки, но она-то чего так испугалась? Вон Наталья прошла вперёд да и стоит себе – хоть бы что. Сухонькая, маленькая, похожая на ребёнка старушка, молящаяся рядом с Натальей, обернулась на Любу. От её сочувственного взгляда Любе сделалось совсем не по себе. Уж больно эта старушка была похожа на её соседку. Сталкиваясь с Любой на лестничной площадке, соседка – значительно старше Любы по возрасту – всякий раз услужливо уступала ей дорогу, прямо-таки вжимаясь спиной в облупившуюся стену подъезда. Сама Люба никогда не видела соседку пьяной, но слышала: попивает. Однажды она позвонила к Любе в дверь часов в пять утра и, трясясь от испуга, будто по секрету произнесла:

– Ко мне в квартиру залез какой-то зверёк. Спать не даёт уж третью ночь. Прямо спасу от него нет…

– Какой зверёк? – спросила Люба.

– Не знаю, рыжий такой…

– Может, кошка?

– Да не-е-ет. Бегает по квартире и звуки такие странные… Даже жутко. А то еще одеяло начнёт с меня стаскивать… Помогите, ради Бога, его выгнать.

Ну, дела! Не полтергейст же завёлся? Прямо заинтриговала… В квартире соседки осмотрела все углы – никого. Вопросительно взглянула на хозяйку квартиры. Та молча делала ей знаки, руками показывая на кровать. Странно, но постель была аккуратно заправлена стареньким плюшевым покрывалом. Не ложилась она, что ли? На кровати лежал красный полиэтиленовый пакет.

– А зверёк-то где?

– Тс-с! – прижала соседка палец к губам, зашептала: – Не видите, что ли? Вон, на кровати хвостом бьёт, сердится… Я его в пакет запихать хотела, да никак…

Рехнулась она, что ли? Или шуточки такие? Хотя какие там шутки! Лихорадит её и на слезах вся. Не иначе – белая горячка. Быстро сообразила, что нужно сделать. Подошла к кровати, ударила по покрывалу.

– А ну-ка, залезай в пакет! Ишь, разлёгся… И нечего добрых людей пугать!

Завязывая пакет, успокоила:

– Ну вот, бабуля, и всё, теперь спи спокойно. Унесу его на фабрику, там решим, что с ним дальше делать…

– Ой, милая, спасибо тебе. Извел, проклятый! Что только не вытворял… И откуда взялся-то, поганец? – соседка перекрестилась и торопливо захлопнула за ней дверь.

Кто знает, может, и эта вот девочка-старушка ищет в храме спасения захлебнувшейся в алкоголе души…

Искоса взглянула на капитана. Ей всегда нравились люди в форме. Что ни говори, а как-то подтягивает, облагораживает… Какие у него мужественные черты лица!