Сергей Колчин - Еврейское щастье

Тот за дело взялся рьяно. По щекам себя замолотил и нас призывает: «Работать! Работать!»

Многих игроков покоробила бестактность Козлова, его нетерпимость религиозная. Шабат ведь, какой-никакой сегодня. Реакция Вассермана особенно отрицательная была, причем как на самобичевание капитана, так и на его неуместные призывы к труду. Лягнул Вассерман Козлова под столом.

Распри прервались с первыми нотами Чайковского. Когда голос запел «Что наша жизнь? Играааа», присутствующие присмирели и благоговейно уставились на волчок. Так вот знатоки который десяток лет медитируют в неукротимой надежде постичь ответы на сакраментальные вопросы: «Что? Где? Когда?» А я задаю себе другой вопрос: «Сколько людей значительной умственности и учености за эти годы домедитировались до полного истощения сознания?» Имя им – легион.

И надо же такому случиться, что уже в первом раунде стрелка показала на суперблиц.

– Итак, – спросил невидимый ведущий, – кто из знатоков играет суперблиц?

От его голоса бархатного у меня мурашки по спине разбежались вплоть до судороги в поджилках. Такое в организме моем раньше происходило только однажды. Это когда крановщик наш, Миша Вейцельблюм, рассерчал на раствор, не теми руками замешанный, и зазывал на разборку ответственных за непорядок лиц из узбекской диаспоры. Когда те, словно бандерлоги, на его голос завораживающий со всех концов стройки стекались, то и меня в их племя затянуло при полном параличе воли. Хорошо еще, что Миша меня по пейсам распознал и в сторону нетронутым отодвинул.

Едва подошли к концу воспоминания мои неоднозначные о былом нешуточном недовольстве Миши Вейцельблюма, смотрю, Поташев первый свое кресло покидает. Вассерман тоже руками разводит, типа пас он. Козлов было к Илье Новикову потянулся, но тот встает поспешно со словами: «Какой может быть разговор, если Соломон с нами». Тут и Козлов, наконец, смекнул, что невидимке отвечать, и говорит: «Разве у нас есть выбор? Суперблиц играет Соломон. Это самое легкое решение в моей жизни».

«Кто бы сомневался», – замечает ведущий и приступает к вопросам.

И тут, как говорит мой двоюродный брат Лева, мне карта повалила. Представляете, все вопросы, как один, оказались по моей малярной части. Я их словно орехи пощелкал. Да и потом не сплоховал, только на шестом раунде уже при счете пять ноль в пользу знатоков Новиков Илья меня опередил на сотую долю. Первый выкрикнул про гладиолус. Выпендрился перед девушками своими.

Когда закончилась игра, то давай знатоки из моей застольной команды меня качать. Едва опустили, как другие накинулись. Кто по спине хлопает, кто обнимает. Потанина целоваться лезет. Равшанчик Аскеров чай «Ахмад» впихивает, скидку немалую сулит. Трещал мой смокинг по швам под напором таким водопадным, но выдержало сукно англицкое. Уж сколько на нем та графиня шотландская висла, а только шов сзади лопнул. Мне его потом дворецкий подшил.

В общем, окружили меня всеобщим обожанием. Поташев сияет. Вассерман в порыве воодушевленности бороду рвет. Козлов вокруг волчка скачет. Даже элитарный Друзь не сдержался, отбросил свою фанаберию. «Браво, Соломон!» – крикнул и подбросил в воздух чепец госпожи Орловой.

Потом вручения были. Мне само собой хрустальную сову дали, а за суперблиц – эксклюзивный тур на зимовку в Антарктиду от одной знаменитой фирмы. Все включено. Буду пребывать на полюсе холода в паразитическом блаженстве. Вот только отпустит ли меня так далеко прораб наш Шнипперсон? Ну да ладно, уговорю как-нибудь. Презентик пообещаю.

Мои домашние запечатлели минуты волнительные моего торжества на диск. Будет, что деткам показать. Когда те вырастут, конечно. Дай боже им такого же еврейского щастья, как у их папочки любимого!

10 декабря 2012 – 15 декабря 2012

У меня сегодня с самого спозаранку воодушевленность приподнятая и легкость необычайная в мышлении. Ведь у прораба моего дорогого, Шнипперсона Якова Моисеевича и супруги его Розы Самуиловны, в девичестве Цымлер Сары Израилевны, тридцатилетний юбилей совместной жизни в единой нерушимой ячейке. На торжество множество московских знаменитостей приглашено. Из сопредельных стран также десант солидный высаживается во всех столичных аэропортах. На вокзалах литерный за литерным.

В Метрополе и Балчуге цены вдвое обычного затребовали.

Я в сладком предвкушении прибываю, мечтаю о деликатесах и иных заморских яствах вечерних, как тут вызывает меня в бытовку свою сам Шнипперсон. Я кисти побросал и поспешаю на всех порах. Яков Моисеевич ждать не любит. С опоздавшими не церемонится. Он их к Мише Вейцельблюму, крановщику нашему, отсылает. Тот страсть, как воспитывать любит. У Миши все костяшки на обеих руках отбиты.