Дмитрий Гаврилов - Амнезия. Сборник рассказов

– Ты совсем офонарел? В курсе, который час? – хозяином дома явно овладело недовольство.

– Без пятнадцати пять, – сверился со старенькой «Ракетой» ночной визитёр, – но дело категорически не терпит отлагательств!

– Проходи на кухню. Я сейчас. Только штаны с рубахой накину.

Безродный вернулся в спальню, шёпотом повелел Лидии Аристарховне лежать тихо, нацепил трико с пузырящимися коленками, майку-алкоголичку, закинул в рот пластинку жевательной резинки и взбодрённый устойчивым мятным вкусом решительно предстал пред Кузяевы очи.

– Ну? – Аркадию Агафоновичу было явно не до сантиментов.

– Я бы для начала кофе выпил, – Святослав Ильич старался говорить нарочито нагло.

– Говна на лопате! – отказал Безродный, свирепея, и уселся на подоконник. – Дело говори и ступай с богом!

– Ладно. Обойдусь. О каком товаре речь?

– Чего это тебе так засвербело?

– Значит надо! – вцепился бульдожьей хваткой в бывшего директора Кузяев.

– Чёрт с тобой. Всё равно сон прогнал, – Безродный нехотя протянул руку, выдвинул один из ящиков антикварного дубового серванта и извлёк перетянутую резинкой замусоленную колоду игральных карт. – Держи.

– Зачем? – Святослав Ильич удивлённо уставился на подношение.

– Это и есть товар.

– Старая колода?

– Да ты послушай сначала, олух! – воззвал к вниманию оппонента Аркадий Агафонович. – Это карты не простые, а золотые!

– В каком смысле?

– Ты колоду-то получше рассмотри! Видишь, девки голые?

– Вижу. И что?

– А то, что у меня таких, новых, упакованных – хоть жопой ешь! Дачу мою, где ты, якобы, огород полол, помнишь?

– Я полол!

– Пусть полол! Не в этом дело. Так вот. Там у меня склад. Коробок десять, минимум. В каждой – по пятьсот колод. Если хотя бы рублей по тридцать за штуку толкнуть, сколько всего получится?

– Э-э, – мозг не спавшего почти сутки и изрядно употребившего накануне фотографа судорожно пытался высчитать итог, – сколько?

– Сто пятьдесят тысяч! А если с умом подойти, то и по сотне можно выручить. Клондайк! Ну как, доволен?

– А кому ж я их сбагрю-то? – озадачил Святослав Ильич больше себя, нежели собеседника.

– Езжай на юг, – с видом доки ответствовал Безродный. – Там оптом скинешь цыганам. Или чуркам. Эти – сто процентов позарятся. Пару телефончиков я тебе чиркну. Здесь только промышлять не смей. Сам запалишься и девок погубишь: они почти все – местные.

– Местные? – заинтересовался Кузяев и стал пристально всматриваться в лица и иные прелести. – А сам чего ж не продашь? Иль уже нахапал столько, что западло?

– Стар я стал, Славик! – угрюмо покачал головой Аркадий Агафонович. – Нету сил. Ни моральных. Ни, мать их, физических. Ну как, убедил?

В принципе, можно.., – тут будущий коммивояжёр притормозил, так как бубновая дама показалась ему до боли знакомой. – Не может быть!

– Ха! Зазноба твоя бывшая? – рассмеялся Безродный. – Ну и как? Хорошо получилась?

Святослав Ильич остолбенел: ему разнузданно подмигивала правым глазом нагая Полина Ермолаевна, только в молодости.

– Это как?.. Это кто?.. Это когда?.. – хватая воздух, смог, наконец, вымолвить Кузяев.

– Да кого ты там нашёл? – хозяин подошёл к гостю сзади и склонился над плечом, чтобы лучше рассмотреть изображение. – А это… Это старьё. Лет двадцать тому назад снимал. Может больше. А что?

– А то, что это жена моя!

– Ой…

Договорить Аркадию Агафоновичу не позволили оказавшиеся на редкость сильными руки Святослава Ильича. Мгновенно вскочив, бывший подчинённый намертво сомкнул их вокруг шеи недавнего начальника, повалил того на пол и удерживал, несмотря на активное сопротивление, до полнейшей асфиксии. Затем поднялся, схватил выроненную в пылу борьбы карту с голой Полиной и в отчаянии выбежал вон.

Лидия Аристарховна, не предавшая возне на кухне значения, насторожилась только тогда, когда прождала не меньше десяти минут с момента, как захлопнулась входная дверь, а жених в спальне так и не появился. Фея нехотя выбралась из нагретой кровати, обмоталась одеялом, на цыпочках прокралась в неосвещённый коридор, откуда и увидала последствия разыгравшейся трагедии. К собственному её удивлению женщина совсем не испугалась, даже не заорала, а лишь вслух подивилась справедливости распускаемых о ней в городе слухов:

– Ну точно: я – чёрная вдова. Причём здесь даже брак оформить не успела! Ну не скотство ли, блин?

Суворова никак не ожидала Кузяева тем же утром, а по сему не на шутку взволновалась, когда тот условным сигналом постучал в окошко: