Алексей Борисов - Дама на ривере

Был шоколадный февральский вечер. Молодой человек приятной наружности лавировал среди сутолоки центральной улицы. Только что он проиграл в подпольном катранчике свои доходы на годы вперед, по какому поводу очень хотелось лечь в коричневый от грязи снег, свернуться клубочком вокруг фонарного столба, и ждать, когда начнут сниться сладкие сны.

Из меланхоличной нирваны молодого человека вывели турбулентные завихрения в людском потоке. Лица встречных граждан одно за другим озарялись глумливыми ухмылками и ернической мимикой. Разгадка массового оживления не заставила себя ждать. Навстречу двигалась, цепляя высокими каблуками тротуар, очень пьяная дама не менее приятной наружности. Наткнувшись на философический взгляд юноши, дама утратила равновесие и смачно брякнулась в прибордюрный сугроб, разметав фейерверк снежных брызг.

Попыталась встать, но в итоге лишь громогласно каркнула:

– Эх, мужики!

В толпе загоготали. Жизнерадостный народный смех вывел достославного юношу из меланхоличной нирваны. Он шагнул к падшей женщине, на мгновение погрузил свой благоразумный взор в ее дымящиеся пьяным угаром зрачки, подумал о том, что у него появился шанс провести предстоящую ночь не на сиротливой съемной койке, а на чистой постели в объятиях существа противоположного пола. Пусть и изрядно пьяного.

– Пардон, мадам! – под одобрительный гогот подхватил девушку под локти и выдернул из сугроба. Та с готовностью повисла на нем:

– Вызови таксо! К тебе? Ко мне? – вопрошала она через минуту в салоне наёмной тачки.

– К тебе! – что-то подсказывало молодому человеку, что дама беспризорна. То бишь, вероятность напороться на ревнивого мужа или борзого сожителя минимальны. Во всяком случае, свежие простыни и пьяная сексапильная тушка стоят риска.

Из «таксо» сексапильную тушку пришлось извлекать волоком. Руки противно скользили по мокрой и грязной шубе.

– Протри ей харю снегом! –посоветовал бомбила. Юноша сгреб с приподъездной лавки пушистую охапку и размазал по физиономии спутницы. У нее были горячие щёки и запекшиеся губы. В лифте она полезла целоваться.

События развивались по заезженному бесчисленным множеством амурных пар сценарию. Возле обшарпанной двери безмолвного жилища дама джокондовски улыбнулась и принялась тыкать ключом в замочную скважину. Внутрь ввалилась, теряя равновесие, налетая на косяки и зажигая везде свет. Увидев на пороге своего застенчивого спутника, прижала палец к губам, с интригующей хрипотцой пропела:

– Мне надо в душ! – и картинно уронила с плеч свою слипшуюся от грязи и мокрого снега шубку.

После того как дама скрылась в ванной, благонамеренный юноша переступил через лежащую на полу мохнатую амёбу шубы, заглянул в единственную комнату, убедился, что сюрпризы в виде ревнивых мужей, борзых сожителей и неврастеничных мамаш ему не грозят, и прошел на кухню. Заезженный бесчисленным множеством любовных пар сценарий он знал не хуже своей случайной знакомой и полагал, что встреча выходящей из душа фемины чашечкой дымящегося кофе обеспечит ему не только сеанс плотских утех на ближайшие 30-40 минут, но и возможность проживания в благоустроенной малонаселенной квартире неопределенно долгое время.

Кофе нашлось в кухонном шкафу. Прислушиваясь к умиротворенным всплескам воды в ванной, юноша принялся изображать из себя барристу, и тут случился полный абзац. Сквозь шум закипающего кофейника незадачливый соблазнитель услышал грохот открытой рывком входной двери, тяжелые шаги в коридоре. «Однако! Удачно я забыл снять пальто!» – грозный пришелец пнул с ходу мокрый комок шубы, рявкнул в пустоту комнаты:

– Лена! Ты где? – и ринулся на плеск воды в ванную комнату. – Ну что же ты! Опять напилась как свинья! – судя по шуму, третий лишний включил на полную мощность ледяную воду и с усердием поливал визжащую жертву:

– Ай! Дурак! Ты что, обалдел? Холодно же!

– Я тебе покажу «холодно»! – грозный пришелец усилием могучих мышц выкорчевал трезвеющую тушку из ванны и грохнул ее всеми четырьмя маслами на кафель пола. – Где ты взяла деньги? Опять бегала к cвоему? Насосала?

– Да пошел ты!

– Я тебе пойду! – дальнейший визг и грохот мослов подтвердили, что даму приятной наружности волоком затащили в комнату и начали неподецки воспитывать. Через минуту она только жалостливо ойкала и шептала:

– Убьешь, дурак!

«Ого! Так недолго и свидетелем по какой-нить серьезной статье пойти!» – подумал благовоспитанный юноша, выбрал среди набора кухонного инструментария скалку и обмотал ее кухонным же полотенцем.