Наталия Терентьева - Синдром отсутствующего ёжика

– Может, перекусим? Правда, есть почти нечего, но можно сварить макароны, в холодильнике есть сыр, – предложил он бодро и показал мне на ванную: – Помой руки, а то ты как-то растерялась.

– Ну да, растерялась… – кивнула я. – Ты мне все расскажешь? Откуда взялось пианино, например…

– Про пианино – в первую очередь! – рассмеялся Кротов.

Я посмотрела на него, чтобы понять, чем же он так доволен. Наверно, тем, что выполнил мою просьбу. Но главное-то – впереди. Мне еще предстоит встречаться с Хисейкиным, каким-то образом отдавать ему деньги…

Когда я вышла из ванной, в задумчивости прихватив с собой полотенце, в дверях маленькой комнаты стояла Ийка.

– Мама… – только и сказала она и стала плакать.

– Ийка… – я бросила полотенце, быстро подошла к ней и обняла. Ийка прижалась ко мне всем своим тоненьким, хрупким тельцем, и я ощутила в тот момент, что мой недостающий, потерявшийся и очень важный кусочек вернулся на свое место. Все вернулось на свои места. – Иечка, ну, не плачь больше, малыш… Теперь все будет хорошо…

Я села на диван, Ийка – рядом со мной, положив голову мне на колени, и тут же я почувствовала у себя на руке и на коленке ее слезы. Моя маленькая бедная девочка… Я чуть обернулась, услышав, как сзади скрипнула половица. Вообще-то была уверена, что Кротов потихоньку отправится сейчас домой или на службу, и мы потом созвонимся, и я его поблагодарю… Но он просто вышел из кухни и встал рядом с нами.

– Ну вот, – сказал он и солнечно улыбнулся, – ради этой счастливой минуты стоит бегать по кустам с пистолетом.

Я тоже улыбнулась. Пожалуй, мне все же хотелось, чтобы он остался, но еще больше хотелось, чтобы он сейчас ушел. И чтоб мы сели с Ийкой на кухне, друг напротив друга, я бы ее кормила, глядя, как она ест, вскидывая на меня глаза и громко глотая чай, и как розовеют ее осунувшиеся щечки…

– Ну, пойдем? – спросил Кротов. – Вода сейчас закипит, я потер сыр, как смог, вообще-то я по этой части не очень…

Я поцеловала Ийку и заправила намокшие от слез прядки волос ей за ушко.

– Пойдем, – сказала я. – Иечка, ты ведь познакомилась с Андреем Алексеичем?

– Познакомилась… – как будто в некоторой оторопи ответила Ийка и, быстро взглянув на Кротова, почему-то покраснела. Или мне так показалось…

– Андрей Алексеич, прежде всего, спасибо вам! – начала я на кухне, сев за стол и придвигая к Ийке тарелку. – Я ведь вчера решила, что вы передумали мне помогать, когда со мной разговаривать не стали…

– Да вы в самый момент позвонили, когда я как раз бандитов брал голыми, можно сказать, руками… – засмеялся Кротов. И я не поняла, какая часть из того, что он сейчас сказал, была для него такой смешной. Уж наверняка не то, что мы опять с ним стали на «вы». – Я утром не стал вам звонить, хотел сюрприз сделать.

– Сделали, – кивнула я. – Я больше всего боялась, как там Ийка, в тюрьме, в этой вашей КПЗ. – Я взглянула на вздрогнувшую дочку и прижала ее к себе. – Все, малыш! Все уже позади. Только мы еще разберемся с твоим папой…

– Еще? – удивился Кротов. – Да я думаю, ему достаточно.

– Вы не понимаете, Андрей Алексеич! Я же ему денег пообещала, поэтому он Ийку и отпустил…

– Во-первых, не он ее отпустил, а следователь Зайцев, – слегка нахмурился Андрей Алексеич. – Причем не домой, а к тому же папе, под домашний арест, пока идет следствие.

– Но она же мне звонила из милиции…

– Из полиции, – поправил меня Кротов с неотразимой улыбкой.

– Да, и я сама с каким-то офицером разговаривала…

– Конечно, все правильно. Только не будут же девчонку там держать, она же не матерая рецидивистка. И не таких отпускают под подписку о невыезде.

– Так вы ее, значит, у папы забрали?

– Ага, вроде того, – усмехнулся Кротов. – Не думаю, что ей там было очень весело, в качестве воровки сидеть в комнате запертой. Да, Ийка?

– Да, – сказала бедная Ийка еле слышно.

– Ну, и во-вторых, – продолжил Кротов, – очень сомневаюсь, что Хисейкин возьмет теперь у вас какие-то деньги.

Я с недоумением посмотрела на него.

– Он же денег или квартиру за то, чтобы… – Я посмотрела на Ийку которая совсем опустила голову в тарелку.

– Да мало ли чего он требовал! – отмахнулся Андрей Алексеич. – Забудьте!

– То есть как?

– А вот так! Не нужно ничего никому платить.

– Да вы не понимаете! Мы же договорились с Мариной…

– И мы договорились с гражданином Хисейкиным, – теперь уже не смеялся, а вполне серьезно Кротов, барабаня пальцами по столу.