Санта Монтефиоре - Пленники судьбы

— Ну конечно. Это же ваш флигель, и только благодаря вашим стараниям он сохранился в идеальном состоянии. Честно говоря, я никогда не думала, что он принадлежит мне, поэтому-то и оставила его в первозданном виде. Должно быть, где-то в глубине души я всегда знала, что его истинным обладателем был кто-то другой, тот, кто имел на него больше прав, чем я.

— Вы женщина с потрясающим вкусом. Овидио очень высоко бы вас оценил. У меня есть книга со старыми фотографиями. Вам наверняка было бы интересно увидеть, как выглядел замок в зените своего величия, прежде чем превратился в груду камней?

— Я бы с огромным удовольствием посмотрела на эти снимки! И была бы несказанно счастлива, если бы вы приходили сюда, когда пожелаете, и тешили меня удивительными рассказами о маркизе.

— Ничто не могло бы доставить мне большего удовольствия. — Неро поцеловал ей руку. — Вы не только красивы, но и чрезвычайно умны. Я восхищен вашим ослепительным светом, и моя благодарность не знает границ. Не возражаете, если я закурю сигарету?

Розмари успокоилась, и ее плечи расслабились.

— Извини, — прошептала она, нежно беря Фитца под руку. — Я так волновалась.

— О чем?

Она покачала головой, явно не желая делиться своими опасениями в присутствии Альбы, которая могла бы их услышать.

— Да так, глупые женские тревоги. Самое главное, что с тобой все в порядке.

Посмотрев на дочь, Альба улыбнулась. Казалось бы, это была обычная улыбка, однако Роза чувствовала, что мать очень ею гордится, и эта гордость согревала ее, словно лучик солнца. Ей наконец-то удалось добиться восхищения и благодарности Альбы. И теперь все будет иначе.

Возвратившись с бокалами и бутылками вина, Люк привел с собой остальных гостей замка. Они все набились во флигель и, откупорив бутылки, с открытым ртом слушали Неро, который воскрешал прошлое, рассказывая о герцогах, принцах и, конечно же, о несравненном маркизе.

Люк держал Козиму за руку. Кольцо сияло у нее на пальце, словно яркая звезда, однако никто, казалось, этого не замечал, пока Люк не перехватил взгляд профессора, смотрящего на него с отеческой любовью. Затем Карадок посмотрел на кольцо Козимы и, подмигнув Люку, одобрительно кивнул головой.

Люк сообщил родителям, что возвращается в Лондон, чтобы возобновить кое-какие контакты, оплатить счета и навестить друзей. Он не рассказал ни отцу, ни матери о своих планах относительно женитьбы, так же, как не стал обсуждать их с Козимой. Он просто решил взять билет на самолет жизни и взлететь вместе с женщиной, с которой решил провести остаток своих дней…

Он покинул замок в состоянии крайнего воодушевления… Ромина едва не усыновила Неро. Она переименовала флигель в его честь и заверила старика, что он может приходить и оставаться там столько, сколько ему заблагорассудится. Она часами сидела на террасе, внимательно рассматривая старые фотографии с изображением замка и его изысканных гостей из высшего общества, которых маркиз когда-то принимал с присущей ему декадентской роскошью. Она одобряла вечерние встречи Неро с Розой, а Юджин, чувствуя облегчение оттого, что Неро не красивый незнакомец, которого он себе представлял, позволял жене видеться с ним так часто, как она того хотела. Немощный старик Неро не составлял конкуренции Юджину. И участившийся бурный секс и отсутствие ссор между супругами были тому доказательством.

Фитц, Розмари и Фрейя вернулись в Англию. Майлз чуть не заболел. Он боялся, что сойдет с ума, если жена покинет его ради Люка. И если бы не Козима, возможно, так бы все и случилось… Однако Фрейя приняла извинения Майлза и поверила ему, когда он поклялся, что порвал со своей любовницей и никогда больше не позволит себе подобного. Он не отходил от жены ни на шаг, следуя за ней повсюду, словно любящий щенок. Фрейя еще немного сердилась на него, однако была счастлива возвратиться в родной дом. Ей не нужно было изменять мужу и спать с Люком, чтобы восстановить равновесие. Теперь она была полноправной хозяйкой положения…

Фитц знал, что никогда больше не увидит Альбу. Она навсегда осталась в самом дальнем уголке его сердца, овеянная нежностью и легкой грустью. Но что толку надеяться на несбыточное… Его роман с Альбой остался давно перевернутой страницей его жизни… Теперь он собирался вернуться к привычному существованию и смотреть только вперед. Он постарается не думать о том, что могло бы быть, или сокрушаться о том, что ему не хватило когда-то смелости совершить крутой поворот в судьбе. Фитц был слишком стар, чтобы возрождать годы, которые невозможно вернуть. Однако его первая любовь навсегда останется для него святыней.