Екатерина Кармазина - Переводчик

* * *

– У меня как-то был суд. Ну как суд, это я думал, что прямо суд. На самом деле пришел, ушел. Ехал я, в общем, возле оперного. Поворачивал на перекрестке. Был зеленый. И была тянучка. Короче, пока дополз в этой пробке до самого поворота, уже с другой стороны поехали. Стою себе, никого не трогаю, жду следующего зеленого. Те все проехали, поворачиваю я, значит, и сразу же тормозят меня. Давно это было, не умел еще тогда с этими борзыми разговаривать и устройств записывающих никаких с собой не было. То покажите страховку, то предъявите права. Причину остановки не озвучивает. Думал, думал, почему со второй линии поворачиваете, спрашивает. Тут я конкретно уже психанул. Чтобы ты понимал, вдоль бровки машины стоят до конца улицы, центр. Так этот мудила тормознул Lexus, который рванул с места, наверное, под сто, сунул ему бумагу подписать и отпустил. Я в протоколе написал, что не согласен. Знаю же, что ничего не нарушал! Потом даже со своими консультировался, с Валеркой, если бы не та бумага от Lexus`а, а так типа свидетель. Напугал я его, короче, а должен был пропустить. Так написано было.

– Я понял, а с судом-то что?

– Да ничего. Зашел я в кабинет, там тетушка какая-то в очках сидит с кучей бумажек. Листала, листала, потом на меня глянула, я сказал, что вину признаю, на штраф согласен, и ушел.

– Так а она при чем? Что не так с судом и с судьей, на которых ты все время наезжаешь?

– А что я должен был ей сказать?

– То, что мне сейчас сказал.

– Ты наивный?! Так она мне и поверила. Доказательства, что тот мудила Lexus тормознул через минут двадцать после того, как меня остановил, отсутствуют. Мои слова против его протокола.

– Но ты даже не попробовал!

– Я и так для этого с работы отпрашивался, и Валерик сказал, что, если бы не свидетель… Так чего зря время тратить?

– Знаешь, ты, как персонаж из моего любимого фильма «Орел и решка», помнишь? Он с одним своим одноклассником ехал к другому их однокласснику денег просить в долг для своей девушки. Тот состоятельный человек, бизнесмен. Всю дорогу этот его одноклассник подзуживал – а что, если он заставит тебя перед секретутками своими прощения просить на коленях, а что, если он тебе скажет зубами шнурки развязывать? Тот на все был согласен – извинюсь, стану на колени, шнурки зубами буду развязывать. А что, если он скажет: «Пей воду из унитаза» – станешь? И тут подъезжает «мерс», из него выходит их одноклассник, расплывается в улыбке, с распростертыми объятиями приглашает их в офис и в ответ на такой радушный прием слышит от главного героя: «Сам пей воду из унитаза»! Тебе ничего не напоминает, Вань?

– Скажешь тоже! Ты бы меня еще с героем кинофильма «С легким паром» сравнил!

– Не понял, объясни.

– Да нечего объяснять.

С моря они вернулись несколько дней назад. И уже успели поссориться. Косте нужно было с кем-нибудь поговорить, поделиться всем происходящим, посоветоваться, но в ответ его друг только и делал, что гнул свою линию да посмеивался. Костя уже сожалел о том, что доверился настолько, что показал ему свои стихи.

– Да ты поэт!

– Вот именно, что нет!

– А ты писал раньше стихи?

– Нет, не писал, говорю же!

– Вообще никогда? А в школе?

– И в школе.

– А я писал. Все писали стихи. Вот и твой черед настал.

– Спасибо!

– А что ты хочешь, чтобы я сказал? Я уже выразил свою точку зрения. Это люди другие. Они другие, понимаешь?

– Нет, не понимаю!

– Дело твое. Не говори потом, что я тебя не предупреждал.

– Мне плевать, что ты думаешь по этому поводу. Ты ее не знаешь!

– А ты знаешь?

– Нет, я тоже ее не знаю. Но вряд ли ее интересует твое или мое мнение.

– А вот это ты верно подметил. Неужто стало проясняться в голове?

– Эти стихи пишу не я.

– А кто?

– Нет, ну пишу их я, но это не моя энергия, ее.

– А вот сейчас я не понял, объясни.

– Я не могу этого объяснить, но слова приходят сами, я просто их записываю.

– Ага, где-то я это уже слышал, что-то диктует свыше и т. д. и т. п.

– Нет, я не об этом, никакой мистики, но энергия ее, не моя. Это она со мной делает. Иначе почему именно эти слова и именно сейчас? Так выходит только с ней. Ни с кем другим такого не было. Я стоял в коридоре и готов был отдать все на свете, только бы увидеть ее снова. В прямом смысле. Это не слова. Если я ее не знаю, то как такое может быть?

– Ну это вот да, и я о том же. И пройдет, видать, не скоро.

С Олей Костя поговорил сразу же, как только она вернулась. Она восприняла все куда более спокойно, чем он ожидал. Но пара моментов, конечно, была. Признаваться особо не в чем. Он сказал, что увидел и полюбил женщину и ничего не может с этим поделать. Он ничего и не хочет с этим делать. Между ними ничего нет и быть не может. Она взрослый самодостаточный и реализовавшийся человек. Она замужем и из другого мира. Ей никто не нужен, точнее, он ей не нужен, и, скорее всего, она вообще уже позабыла о его существовании. Но это ничего не меняет. Она произведение искусства, которое он увидел раз и забыть уже не получится. Знать, что она есть, существует, – уже счастье. Оля заверила, что чем-нибудь из этого грандиозного монолога она обязательно воспользуется на сцене. Констатировала, что женщина и правда красивая, успела заметить фото на заставке телефона, которое Костя загрузил из интернета. Затем Оля напомнила, что они опаздывают. Костя пригласил своих друзей в турецкий ресторан, который был обещан им еще перед отъездом на море.