Паула Хен - По ту сторону моря

1. IAMX – Mercy

2. Anoice – Ripple

3. Olafur Arnalds – So Far

4. Jaymes Young – Infinity

5. Placebo – Follow the Cops Back Home

6. Indila – Dernière danse

7. Siouxsie Sioux & Brian Reitzell– Love Crime

8. Imagine Dragons – Birds

9. Tommee Profitt, Sam Tinnesz – Hold On For Your Life

10. Jaymes Young – Moondust

11. Hurts – Stay

12. Clint Mansel – Memories

13. Benjamin Leftwich – Midnight City

14. Billie Eilish – Lovely

Моя любовь из последних сил. Она бывает у тех, кто слишком много потерял или слишком сильно обжегся. Кто понимает, что готов снова отдать себя другому, но если чувтсво не будет понято тем, с кем связано, то окончательно исчезнет.

– Эльчин Сафарли

«Тут бы я, конечно, вспомнила о тебе,

Если бы когда-нибудь забывала.»

– Вера Полозкова

Этой холодной весной ты стоял на причале и курил. Море тревожилось от шепота ветра, которое вторило ему что-то своим ласковым голосом, запредельное и таинственное. Что-то такое, что должно было стать тайной и принять форму вечности – солёная вода, доходя до берега и сливаясь с потемневшим песком воедино, достигала твоих ног, вылизывая носки грубых ботинок, – так женщины порой снисходят до мужчин, находя место у их ног слишком правильным, надёжным и будоражащим воображение. Тот, кто держит кого-то на цепи, имеет столь же ограниченную свободу, коей владеет на ней сидящий. Человеческий мозг обладает практически волшебным талантом возводить всё в корень квадратный, вырисовывая те вещи, которых на самом деле нет.

Вода заливается в твои ботинки, пока взгляд твоих глаз устремлён на размытую линию горизонта. Мне не нужно видеть твоё лицо, чтобы знать, что цвет их напоминает выдержанный мартини, гладкую гальку, разгорячённую от солнечных лучей, небо в ноябре и глубину моря, в котором отражался небосвод, – они словно смотрели в таинственность душ, превозмогая умения самого Бога, над существованиями которого я бесконечно подшучивала, ловя твои строгие взгляды.

Что я не помню, пока карандаш лишает невинности белоснежные и прекрасно-гладкие наощупь листы блокнота, подаренного на нашу маленькую дату, ставшую началом и концом всего того, во что мы вложили самую весомую часть наших душ, вырезав по живому из груди и швырнув, как груду грязного тряпья под колёса рейсового поезда, способного за час тридцать доставить тебя из одной части города в другую?

Порой, в наши единственные выходные, мы любили тонуть в бархатных объятиях сидений, которые убаюкивали под размеренное покачивание поезда, а картинка за окном плавно плыла, проскальзывая мимо вместе с линией домов, выстроенной слишком близко, как ты чопорно подмечал, к скрипучим под тяжестью поезда рельсам. Тогда было сладко-терпкое на вкус счастье, имеющее аромат твоего парфюма от Dior, и твоя рука на колене, вытесняющая всё ненужное и тяжёлое из черепной коробки, в которую ты поселился пару лет назад, после первой нашей встречи, не спросив разрешения. Как беженец или беглец, находящий полуразрушенный от сырости и времени дом с неприятно скулящими под тяжестью тела половицами, и отстраивающий его заново. По кирпичику. Тогда ещё я не знала, что спустя несколько лет тяжесть и напор твоей руки заменит вызывающая невесомость блокнота в твёрдом переплёте. От этого понимания что-то глухо ныло в груди.

Я не помнила твои губы. Какими мягкими и влажными они могли быть, вовлекая меня в глубокий поцелуй, норовящий добраться до моей души и начисто вылизать её, как приятно было кусать нижнюю и после ужина жадно впитывать вкус виски, который ты пил за столом, пока моя обнаженная нога достигала твоего бедра под ним. Как бешено стучало в груди твоё сердце после того, как ты кончал во второй раз и благодарно целовал меня в лоб, а на твоём языке по-прежнему был мой вкус. Как желание продолжить не утихало, но мы оба были выдохшиеся, обессиленные и влажные от пота, тяжело дышащие, словно бежали марафон, стараясь перегнать друг друга.

Каким был твой взгляд, когда мы впервые столкнулись с друг другом. Это был вечер пятницы. Самый жаркий за весь июль. Казалось, что даже асфальт плавился под взбешёнными солнечными лучами, раскаляющими воздух до градуса адской печи крематория, разносящий специфический запах близь проезжей части, вперемешку с дорогой резиной автомобильных шин. Я заказала себе латте, попросив добавить двойную порцию орехового сиропа, а ты взглянул на меня так, словно вместо сладкой и янтарной добавки, обостряющей все вкусовые рецепторы, я изволила желание присыпать воздушную пенку бодрящего напитка самым что ни на есть опасным наркотиком, – с примесью иронии, удивления и нескрываемого интереса.