Джессика Соренсен: Тлеющий уголек

Я встаю с кровати и одеваюсь в потрепанную футболку и шорты. Дома тихо, как на кладбище, но это не успокаивает. Мама в наркологической клинике пытается вылечиться от своей зависимости, а когда она вернется, я должна решить, как спросить у неё про бабушку и колье, не подвергая её стрессу.

Рэйвен на отдыхе со своей мамой, которая вышла из той же клиники, что и моя мать, в день, когда Жнецы пытались уничтожить нас. Йен проводит большую часть времени взаперти на чердаке. Его муза исчезла на некоторое время, и когда я спросила Йена об этом, он сказал, что это не мое дело. Но я слышала её — или его — проскользнувшего прошлой ночью.

Моя жизнь одинока, но я предпочитаю именно такой путь на данный момент. Быть окруженной людьми так же больно, если не хуже, но теперь я знаю, что я делаю — знаю, что мое безумие может навредить им.

Я стараюсь думать, как можно меньше об Ашере. Это слишком мучительно и каждый раз причиняет боль моему телу, ведь я никогда не увижу его. Когда я лежала в своей постели поздно ночью, воспоминания о том, что там произошло, разрывало мое сознание; когда он вколачивался в мое тело, прикасался ко мне, целовал меня, заставлял меня чувствовать себя живой даже тогда, когда смерть поглотила меня.

Я иду к компьютеру и включаю его. Я пытаюсь разыскать автора книги Рэйвен. Его имя Август Миллард, если это не псевдоним, конечно. Я нашла адрес электронной почты с таким же именем, ну а если это не тот парень, он, вероятнее всего, подумает, что я чокнулась. Или, возможно, он так или иначе, подумает, что я сумасшедшая; если он просто автора слов, но не верит в них.

Я проверяю свой почтовый ящик, но он пуст, тогда я плюхаюсь на диван и начинаю щелкать каналы в поисках новостей, высматривая заголовки о найденном теле. Но новостей нет, и я выключаю телек и начинаю прибираться в доме, чтобы отвлечься. Я включаю «Holding onto You» от Story of the Year (Story of the Year (также известная как Story или SOTY) — альтернативная рок-группа из США.) и блокирую все. Я вычищаю каждую комнату на первом этаже, а затем двигаюсь наверх.

После того, как я закончила, я перетащила мусор на обочину и встала неподалеку от него. Солнце садилось за горы, и небо окрашено в оттенки розового и оранжевого. Листья падаю с деревьев и разлетаются по траве. Через улицу миссис Кортни переставляет оросители и, подняв глаза, тянет шланг через лужайку. Я вежливо киваю, и её взгляд опускается на лужайку, будто меня не существует. Она до сих пор боится меня, как и все в этом городе, ведь Ладен и Маккензи до сих пор считаются пропавшими без вести, но я знаю, что они мертвы.

Мой взгляд натыкается на двухэтажный дом, заросший травой и с табличкой «На продажу» во дворе, стоящий вниз по улице. Каждый раз, когда я смотрю на дом, я ощущаю притяжение туда — притяжение к нему. Иногда, я думаю о том, чтобы попросить его вернуться. Это чистое безумие — и я знаю это, и это помогает мне держать рот на замке. Однако, если бы я знала, как вернуть Ашера назад, я бы сделала. Я пробовала несколько раз, шепча ветру, чтобы он пришел ко мне.

— Ашер, где ты? — шепчу я. — Ты нужен мне. Я скучаю по тебе. — Я думаю, я влюбилась в тебя. Последнее — просто мысль, и я не решусь произнести её вслух.

— Привет, незнакомка, — брат Рэйвен, Тодд, идёт по дорожке и поднимает газету. На нем старая голубая футболка с дырками, клетчатые пижамные штаны, а его синие волосы торчат вверх, будто он только что проснулся.

— Раздумываешь о покупке дома?

— А? — я забираю почту из почтового ящика и шагаю на тротуар.

Он улыбается, приглаживая свои волосы, доходя до края дороги.

— Я видел, как ты смотрела на табличку «На продажу», словно хотела втоптать её в газон.

Я выравниваю конверты на ладони и хожу по краю газона, который разделяет наши дома:

— Ты не знаешь, куда он уехал?

Он качает головой и смотри на пустующий дом Камерона:

— Даже не знаю. Но это странно, да? Как он въехал, а затем через несколько недель выставил дом на продажу.

Я пожимаю плечами:

— Ты знаешь, как это бывает. Многие люди не могут принять Hollows Grove, как твоя сестра.

— Да, ей кажется, она выглядит хуже с этим, — он проводит линию вдоль шеи, — со шрамом на шее. Ей трудно принять это.

— Ей просто нужно дать им время зажить, — говорю я, но в глубине души я знаю, что это никогда не заживет полностью. После того, как все утряслось, Рэйвен начала вспоминать, что она сделала — ужасные вещи, которыми она не всегда делится со мной.

Он хлопнул газетой по руке и кивает на машину на улице: