Арина Холина - Письма на воде

– Что мне делать? – Саша мельтешила у меня перед глазами.

Я не могла ни сосредоточиться, ни дать ей совет в непростых обстоятельствах.

Трудно сделать выбор между хорошим и еще лучшим.

В Сашу влюбился очень богатый человек. Ей он не нравился. Это был умный мужчина, хороший собеседник, галантный кавалер, но не в ее вкусе. К тому же, говорила Саша, он человек с темным прошлым. Для нее это было важно – она ненавидела поговорку «Победителей не судят».

Саша тогда продавала в магазины небольшие партии одежды, и надо было решаться на что-то – то ли так и остаться с небольшим ателье, то ли уйти в мир большой моды, то ли взять кредит и начать свое большое дело.

Это было правильное время, чтобы застолбить свои земли: никто тогда не занимался тем, чем Саша – недорогой одеждой на каждый день.

Вернее, занималась одна дама, но она выпускала откровенный ширпотреб.

Поклонник предлагал Саше денег.

– Это не просто деньги, понимаешь? – Саша говорила спокойно, но руки у нее дрожали. – Это взятка.

– Саш, но…

– О каких «но» идет речь? – усмехалась Саша. – Подумай сама…

Она была права.

Допустим, она бы согласилась. Чувствовала бы себя обязанной. На этот крючок он бы ее и подцепил. Ведь главное – сделать первый шаг, а дальше от благодарности и до чувства вины недалеко. Как в «Крестном отце».

– Он меня этим возьмет! – утверждала Саша. – Уж я-то его знаю! Сначала даст взаймы, потом я не смогу от него отделаться, затем я напьюсь и пересплю с ним – и не успею оглянуться, как он мне будет дарить столько всего, чего я хочу, что у меня уже сил не хватит отказаться.

– Может, и не надо отказываться…

– Мне он не нравится… – качала головой Саша. – И никогда не понравится.

Мы знали много примеров того, как любовь покупали. И видели, что из этого получается. Сломленная воля – то же самое, что разбитая чашка, ее не склеишь. С человеком, который пошел против себя самого, можно делать все, что угодно. Он – отличная марионетка.

У меня самой был эпизод, за который я себя не виню, но и не забываю его – отличное доказательство того, как неустойчив наш разум.

У меня был мужчина. Пару лет. И вот однажды он пришел домой утром на бровях, а на вопрос: «Что это значит?» – вытащил из кармана полторы тысячи долларов и сказал: «Купи себе что-нибудь».

Упреки застряли в горле, я взяла деньги и купила себе «что-нибудь». Компьютер.

Но в следующий раз не пустила его домой. Потом мы разошлись.

Потому что это неправильно – откупаться за дурное поведение. Неравноценный обмен.

Дети, которым родители восполняют недостаток внимания подарками, получаются странными людьми. Если вычеркнуть два-три исключения, у таких людей складывается болезненное представление о жизни. Большая злость и большие требования.

Саша не закрывала глаза и не двигалась в темноте на ощупь.

У нее состоялся разговор с богатым поклонником.

– Спасибо, но я так не могу… – лепетала она.

Поклонник расстроился. И немного обиделся. Сказал Саше, что ей будет трудно. Что от помощи грех отказываться. Дают – бери. И что это мужской мир. Ее, Сашу, сожрут.

– Мужской мир?! – кричала Саша, когда рассказывала мне об этой беседе. – Да пошел он!

Она очень сильно разозлилась. Собрала бумаги и взяла кредит.

И у нее все получилось. Она научилась разговаривать с чиновниками. Виртуозно давала взятки. Дружила с оптовиками.

Саша казалась немного высокомерной – и была такой, если честно, но хорошее воспитание, знания, вежливость так ловко уживались с некоторым снобизмом, что представлялось, будто она имеет на это право. И даже хотелось говорить ей спасибо за то, что она с тобой общается как с равной.

А Никита в то время неожиданно устал от девиц. Он уже понял, что девушки, к которым обращаешься из машины: «Может, вас подвезти?», и для них счастье, что не надо опять трястись в маршрутке – не его жизнь.

Все эти девушки выглядели одинаково, думали одинаково и действовали одинаково. Сестры-близнецы.

Мечта о той самой, особенной, только зародилась, и Никита еще не знал, кто она – с воображением у него всегда было неважно.

– Может, жениться? – ныл он, забежав ко мне в гости.

– Никит, блин, почему ты всегда приходишь с пустыми руками? – злилась я. – Хоть бы шоколадку купил из вежливости! Ну что за жлобство? Не знаю, зачем тебе опять жениться. Снова-здорово! Найми домработницу. У тебя опять эти мещанские прогоны. Ты ведь бесчувственный чурбан.