Арина Холина - Письма на воде

Лина несколько лет жила с мужчиной, который стал отцом ее ребенка. Они разошлись. Алименты бывший муж не платил – в самом начале дал некоторую сумму на обустройство, то есть на лишнюю комнату, но тогда были другие цены, и теперь эта сумма равна годовому содержанию ребенка.

Несколько лет спустя Лина пригласила бывшего мужа к себе на работу – ей нужен был финансовый директор.

Лина устала. Она не могла найти хорошего специалиста, более или менее надежного, образованного, а работы было столько, что спала она, когда обедала.

Муж стал соучредителем с правом вето в одной ее фирме и акционером в другой.

Он развивал ее дело, но при этом взирал на Лину сверху вниз, уверял, что она дура, и высмеивал ее решения. Это был бизнес Лины – успешный бизнес, который она придумала сама и который позволял ее бывшему мужу снимать хорошую квартиру и ездить на красивой машине.

Они ругались, пока Лина не сказала: «Хватит. Иди домой».

Муж с ее решением согласился, но потребовал таких отступных, что Лина пришла в отчаяние: сезонная прибыль, включая зарплату, офисные расходы и налоги.

Лина попыталась спорить, но бывший заявил:

– Это твои проблемы. Меня твои доводы не интересуют. Возьми еще один кредит, ты не разоришься.

Муж украл из сейфа крупную сумму, отложенную на выплату зарплаты.

Муж пригрозил аудиторской проверкой, которую он мог возбудить как соучредитель.

Тогда как раз разразился кризис – и лишний кредит их задушил бы, но мужу на это было совершенно наплевать. Связь между благосостоянием Лины и благополучием их общей дочери он не улавливал.

– Да он просто мстит ей за то, что она успешная! – взорвалась я. – Ну как можно быть таким ничтожеством?!

– Хороший мужик пошел! – кивнула Мила.

– Шантаж, воровство, уклонение от выплаты алиментов, – перечислила Саша. – Джентльменский набор.

– С другой стороны… – задумалась я. – Представляете, этот муж, сука, разводит вашу Лину на бабки. Раньше так только женщины делали. Развод – отдай все. Вот почему мужчины такие психопаты. Просто мы теперь на их месте.

– Суть в том, что я замуж без брачного контракта не выйду. И пусть там сразу будет написано, сколько наши дети получат после развода. И кому достанется плетка с наручниками.

– Плетка с наручниками? – усмехнулась Саша. – Не замечала за тобой такого…

– И я не замечала, – мрачно ответила Аня. – Но что-то мне подсказывает – в браке такие вещи незаменимы. Чтобы держать мужа в узде.

– Тогда на свадьбу я подарю тебе седло и уздечку, – пообещала я.

Мы смеялись, но как-то нервно. Мы думали, что мужчины не готовы к переменам. Но это мы были к ним не готовы – а мужчины, наоборот, вовремя заметили свою выгоду. И мы теперь расплачиваемся за наши общие ошибки.

Мы не знали, что делать с этим новым миром, где на мужчину нельзя полагаться только потому, что он – мужчина.

Не было никаких гарантий.

Мы не готовы были зачинать детей от анонимной спермы. Мы хотели, чтобы у наших детей были отцы. Пусть удаленные, но любящие и заботливые.

А мужчины нанесли ответный удар – и не в надежде, что это изменит счет в их пользу, а так – из вредности.

Они заявили: «Раз вы такие взрослые, умные и независимые, раз вы наши начальницы, раз вы не выходите за нас замуж и даете нам в долг – не думайте, что мы вам за это не отомстим».

Давным-давно женщины договорились, что до официального скрепления отношений не будут заниматься с мужчинами любовью. Иначе те не признают собственных детей.

А сейчас, похоже, мужчины договорились, что ни секс, ни отношения нам, девушкам, так просто не достанутся. Мы должны за них платить.

Хочешь мужа, который не ненавидит тебя за то, что ты успешнее его – бери на содержание послушного мальчика, который за награду будет служить тебе верно и преданно.

И опять женщины смотрят на мужчин сверху вниз, как на детей, которые в новых шубах извалялись в теплом гудроне.

Никакого равенства полов. Женщины умнее.

Но есть, конечно, и другие женщины.

Такие, что позволяют бить и насиловать собственных дочерей. И не всегда это несчастные хрупкие создания с болезненной страстью к мучителю. Обыкновенно это здоровые, как щенок кавказской овчарки, тетки, которые, если что, могут в ответ огреть распустившего руки мужика сковородкой.

Они не помешаны на сексе, сцены их семейной жизни страшны и прозаичны: мадам смотрит телевизор, а месье, в пьяной коме, валяется в коридоре. Он пропил зарплату мадам.

Но при том, что таких мадам можно с голыми руками выпускать на неприятеля, единственная их слабость – так называемый мужчина в доме. При всей грубости жизни, при том, что такие семьи похожи на зверинец с обезумевшими животными, есть тут некая ускользающая тонкость, необъяснимая чуткость и беззащитность душевной организации, которая при отсутствии малейшего толка от мужа нуждается в почти мифическом присутствии мужчины, его тела, запаха, настроения.