Арина Холина - Письма на воде

Беременная Саша даже первый раз в жизни подралась. На восьмом месяце она вышла из офиса с огромными сумками на плечах и портфелем, в котором был ноутбук и еще черт-те что. Она всегда так уходила домой – всю работу уносила.

И на улице случайно задела прохожую. Женщина оказалась не в себе – заорала страшным голосом:

– Да чтоб твой ребенок родился уродом!

И тогда Саша размахнулась и врезала скандалистке сумкой с ноутбуком. Тетка отлетела и упала на тротуар. Перепуганная Саша помчалась к машине, не забыв, правда, по дороге пнуть сумасшедшую ногой и заорать:

– Чтоб ты сдохла!

На девятом месяце я ходила вокруг Саши и поглядывала на нее с подозрением:

– Боишься рожать?

– Послушай, если я чего и боюсь, так того, что не рожу после двадцать пятого! – рычала Саша. – Мне уже на все плевать – на эпидуралку, на врачей, я в хлеву готова рожать, лишь бы не таскать это брюхо!

Она родила двадцать первого – хорошее число – но Никита не приехал в больницу. Он привез цветы домой, с опасением взглянул на ребенка, потоптался и уехал.

– Никита, ты в себе? – Я ворвалась к нему разъяренная.

Вид у меня был еще тот – халат, спортивные штаны, на голове шапочка для душа, а под шапочкой – хна. Я засекла его машину – он всегда ставит ее на одно и то же место у меня под окнами.

Никита поджимал губы, с тоской смотрел вдаль и вздыхал.

– Я ей не нужен.

– Кому ей? Дочери?

Никита молчал.

– Никита, это просто дичь какая-то… – я попробовала почесать голову под шапочкой, но не вышло. – Ты ведешь себя, как… – я хотела его с кем-нибудь сравнить, но передумала – это ведь не литературное состязание. – Очень плохо. У тебя есть дочь – и ты никуда от этого не денешься. Дети не должны становиться жертвами плохих отношений своих родителей.

– Я понимаю, – отвечал он.

– Да ни черта ты не понимаешь…

…У Саши росла славная тихая девочка Настя.

– Это же какое счастье, что она не орет… – радовалась Саша. – А то я уже сама готова проснуться ночью и кричать от ужаса. И пусть у меня тоже будет няня.

– Я с Никитой говорила…

– Да пошел он в жопу! – воскликнула Саша. – Последний раз был десять дней назад!

Сашино поведение показалось мне подозрительным. Слишком уж она завелась.

Мне стало жаль их обоих. Никита ничего не мог поделать со своей, если уж честно, справедливой обидой. Саша не хотела показывать, что в нем нуждается.

Они взрослые и сильные, и они проживут друг без друга, и жизнь их будет долгой и счастливой, но призрак взаимной любви не оставит их – он будет являться по ночам, скрипеть цепями и трясти отрубленной головой. Им всегда будет чего-то не хватать.

Они будут встречаться, Никита будет забирать Настю на выходные, увезет ее на море, заплатит за частную школу, с Сашей они будут время от времени браниться – тихо и скромно, и будут жаловаться друг на друга, и сохранят взаимное недовольство, а все потому, что не смогли, не решились выплеснуть свои обиды вовремя.

– В любом случае это чудо, что родилась Настя, и я благодарна за нее Никите. Знаешь, мне кажется, это произошло в один из тех раз, когда мы легли спать, я до него дотронулась, он прикоснулся ко мне – и нас повело, мы даже не понимали, что делаем. У меня перед глазами были такие цветные пятна – розовые и лиловые, и я на них смотрела, как в калейдоскоп.

Саша никогда больше не выйдет замуж. Долгое время у нее будет связь с молодым человеком, младше ее на тринадцать лет, и она даже будет немного этого стесняться.

Саша будет очень богатой, купит дом в Черногории.

Настю я буду любить как родную, потому что из нее получится замечательный человек. Она станет моей младшей подругой. Втайне от Саши мы будем обсуждать передачу о сексе, и время от времени, очнувшись, я буду строго говорить: «Хватит. Ты, в конце концов, еще ребенок и не должна узнавать все это от меня».

Никита уедет из нашего дома, и постепенно наши пути разойдутся. Я увижу его с молодой девушкой в клубе «Концерт» – мы все будем прыгать и орать вместе со «смысловыми галлюцинациями»: Вечно молодой! Вечно пьяный!

Мы выпьем «Кубу либру», а позже потеряем друг друга в толпе – и не огорчимся.

Еще раз я увижу его на дне рождения нашего общего друга. Я посмотрю на Никиту и замечу наметившийся второй подбородок, пару лишних килограммов и то, что он хуже видит вблизи.

Мы поцелуемся, посмеемся над тем, что он набрал вес, я похвастаюсь новыми зубными коронками, и мы поймем: все, что нас когда-то объединяло – наша молодость. Отношения ушли вместе с ней.