Зара Деверо - Бархатистые прикосновения

Головка члена упиралась в ее промежность и могла проскользнуть в ее анальное отверстие. Но ей пока не хотелось этого, поэтому она изогнулась и стала медленно опускаться влагалищем на его колоссальный инструмент любви. Когда он уперся в ее недра, она блаженно закрыла глаза и, закусив губу, пустилась в галоп. Тейт сжал ей груди и теребил пальцами соски. Соки потекли из Армины ручьями.

Она прыгала на Тейте все отчаяннее и быстрее, чувствуя, как отдаются удары его члена по шейке матки у нее в копчике и в клиторе, как усиливается приятная тяжесть в пупке и как сладко немеет и все горячее становится лобок. Но грубых ласк ей было мало, чтобы испытать оргазм, и она слезла с фаллоса и встала на коленях над его ртом.

Тейт оторопело уставился на ее гладкую промежность, с которой были искусно удалены все волоски. Лишенная растительности, она выглядела чрезвычайно соблазнительно и манила к себе блестящей шелковистостью лобка, нежной розоватостью срамных губ, набухших и вывернутых наружу, горделивым изгибом клитора. Это была демонстрация вызывающего неуважения Армины к скромности, ее вызов общественной морали и символ ее воинствующего гедонизма.

Едва лишь срамные губы распутницы коснулись лица Тейта, он принялся лихорадочно облизывать их и целовать клитор. Она же начала двигать торсом вперед и назад, охая и ахая. Тейт стал сильнее сосать клитор, и у нее на лбу выступили капли пота, а из груди вырвался хриплый стон. Нежная кожа лица порозовела, по груди расплылось красное пятно, и все завертелось у нее перед глазами. Оргазм потряс ее внезапно и безжалостно, она исступленно завизжала и затряслась. Но Тейт схватил ее за плечи и насадил на фаллос так, что сок брызнул во все стороны. Она судорожно вздохнула и пустилась на его чреслах в головокружительный галоп, стиснув срамными губами и стенками влагалища восхитительный брусок раскаленной мужской плоти. Сплавленные страстью, они не разжимали объятий, пока утомленный петушок Тейта не сморщился и не выпал из своего гнездышка.

Выходя из вагона на перрон, Карен подумала, что встреча с Тони после продолжительной разлуки на этой маленькой станции станет неплохим началом ее новой жизни. Поездка была долгой, скучной и утомительной. Карен чувствовала себя разбитой и вялой, поэтому посчитала, что ей повезло со встречающим: в обществе лорда Бернета она бы ощущала неловкость и могла бы произвести на своего работодателя неблагоприятное впечатление даже растрепанной прической, не говоря уже о скверном состоянии духа.

Перрон был заполнен туристами, студентами, ищущими временную работу на период каникул, и путевыми обходчиками в форменных куртках с капюшонами. От этой знакомой картины у Карен ностальгически защемило сердце: сколько раз ей самой приходилось растерянно толкаться на перронах, высматривая в толпе родственников, встречающих ее в очередной ее приезд из интерната на каникулы в их маленький городок. Родителям, естественно, всегда было не до нее, они старались провести отпуск вдвоем, а дочь отправляли в какую-нибудь чертову дыру, убедив ее в том, что там ее ждет масса впечатлений и приключений. После таких разговоров у Карен надолго портилось настроение.

В отличие от прошлых лет, когда тоска охватывала Карен, едва лишь она ступала на заплеванную, грязную и замусоренную платформу, перрон станции Экзетер радовал взор свежевыкрашенными скамеечками, чистыми буфетами и туалетами, аккуратными газетными киосками и предупредительными щитами, уведомляющими пассажиров о том, что они находятся в зоне для некурящих. Однако все эти потуги администрации поддерживать чистоту на станции сводили на нет голуби, бесстыдно покрывающие платформы своими серо-белыми испражнениями, словно бы бросая этим дерзкий вызов всем правилам и постановлениям.

Проигнорировал запрет на курение и Тони, неисправимый бунтарь по своей натуре: он демонстративно достал сигарету из пачки «Мальборо» и, закурив, чмокнул Карен в щеку.

— Плевать я хотел на эти дурацкие запреты! — воскликнул он. — У тебя аппетитный вид, дорогая! Так и хочется тебя съесть. А лучше — трахнуть. Ха-ха-ха!

— Благодарю за комплимент! — весело ответила она. — Как поживает лорд Бернет? Он не возражает против твоей бороды?

— Понятия не имею! — ухмыльнулся Тони, озорно сверкнув темно-зелеными глазами. — Мы , с ним редко видимся, ему на меня наплевать, главное, чтобы выполнялась работа. — Он подхватил ее багаж и обнял за талию.