Джуд Деверо: Озарение

— Мне бы следовало тебя просто убить, ты хоть понимаешь это? Так вот взять и убить! — заявил Джейсон Уилдинг, глядя на брата из-под прямых черных бровей, резко контрастировавших со стальной сединой львиной гривы волос.

— С чего бы это? — вопросом на вопрос ответил Дэвид, улыбаясь старшему брату своей знаменитой улыбкой, которая заставляла людей вверять ему свою жизнь. Дэвид Уилдинг, или просто доктор Дэвид, как его называли все жители Абернети, что в штате Кентукки, взял со стола бокал с пивом и одним глотком наполовину осушил его, в то время как Джейсон лишь пригубил свое виски.

— Так чего же ты хочешь? — спросил Джейсон, дугой выгнув бровь, отчего лицо у него приняло то самое выражение, которое у многих бизнесменов вызывало дрожь в коленках.

— Что заставляет тебя думать, будто я-че-го-тохочу?

— Многолетний опыт. Возможно, покой этого захудалого городишки и наводит кого-то на мысль, что тебя давно пора причислить к лику святых, но уж я-то тебя знаю. У тебя возникли какие-то проблемы, а потому тебе от меня что-то нужно.

— Может быть, мне просто захотелось повидаться с моим знаменитым старшим братом, а единственный способ заполучить тебя на Рождество домой, по-моему, это сказать тебе, что папа при смерти.

— Дешевый трюк, — процедил Джейсон сквозь плотно сжатые губы. Он пошарил было в кармане пиджака в поисках сигареты, но тут же вспомнил, что прошло уже больше двух лет, как он бросил курить. Однако в атмосфере бара этого городка, где он вырос, было что-то, пробудившее в нем прежнего школьника.

— Это было единственное, что я мог придумать, — возразил в свое оправдание Дэвид. Он телеграфировал в Нью-Йорк своему богатому, загруженному делами брату, что их отец перенес сердечный приступ и что жить ему, вероятно, осталось всего несколько дней. За считанные часы собственный реактивный самолет Джейсона приземлился на аэродроме в полусотне миль от Абернети, а часом позже Джейсон уже входил в их родной дом. Минут пять Дэвид с полным основанием боялся за свою жизнь, когда Джейсон увидел отца, потягивающим пиво за игрой в покер с приятелями. Но ему было хорошо известно, что гнев Джейсона куда страшнее любой его взбучки.

— Я сейчас же уеду, — объявил Джейсон, — и ты можешь сразу же выбросить из головы мысль о том, что я здесь останусь.

— А почему бы и нет? — спросил Дэвид, пытаясь придать своему голосу совершенно невинную интонацию. В семье всегда острили по поводу того, что Дэвиду все сходило с рук, а Джейсону за все доставалось. Дело было в их внешности. Дэвид — блондин с голубыми глазами и бело-розовым лицом — даже в тридцать семь лет выглядел сущим ангелочком. А когда надевал докторский халат и вешал на шею фонендоскоп, все, видевшие его, вздыхали с облегчением, потому что человек с такой божественной внешностью, как у него, не мог не быть наделен даром спасать человеческие жизни.

С другой стороны, Джейсон был столь мрачен, сколь Дэвид лучезарен, и отец часто говаривал ему: «Даже если ты ничего не натворил, выглядишь ты так, словно натворил», потому что у Джейсона с самого рождения был хмурый вид.

— Полагаю, — сказал Дэвид, — ты заказал недели на четыре гостиницу на Таити и будешь там укладывать в постель троих женщин одновременно.

Джейсон лишь отпил виски, бросив насмешливый взгляд.

— Нет-нет, ничего не говори, — продолжал Дэвид. — Я могу и сам догадаться. Может быть, это будет Париж, приключение с какой-нибудь сногсшибательной моделью. Из этих рослых, длинноногих холодных созданий с пластиковыми грудями.

Джейсон посмотрел на часы.

— Мне пора, Леон ждет. Дэвид знал, что Леон был личным пилотом брата, а в случаях, подобных нынешнему путешествию, исполнял также обязанности и его шофера. Он знал также и то, что персонал Джейсона заменял ему семью, поскольку брат вовсе не стремился вернуться домой и был всегда слишком занят, чтобы обзавестись собственной.

Джейсон еще раз посмотрел на брата, потом допил виски и поднялся.

— Послушай, ты знаешь, как мне хотелось бы остаться и послушать, как ты меня высмеиваешь, но я должен…

— Дай досказать мне, — с расстановкой заговорил Дэвид. — У тебя есть работа, которую ты должен делать.

— Да, есть, и я представляю себе, что из-за Рождества люди не перестанут болеть — даже в таком маленьком городишке, как Абернети.

— Верно, и они не перестанут нуждаться в помощи — даже в Абернети.