Джуд Деверо - Озарение

— Проклятье! — воскликнула она, оглядев себя, и тут же стремительно убежала в дом со словами:

— Проходите, Дэвид, чувствуйте себя как дома. Слава Богу, Макс только что уснул. Я предложила бы вам джину, но у меня его нет, поэтому вы вполне могли бы обойтись пятидесятилетним коньяком, которого у меня тоже нету.

— Спасибо, — в тон ей отозвался Дэвид. — В таком случае я буду шампанское.

— Рассчитывайте и на меня — полное ведро! — донесся из темного дверного проема ответ.

Дэвид посмотрел на Джейсона, словно желая сказать: разве она не остроумнейший из всех встречавшихся тебе людей?

Но Джейсон оглядывал комнату. Прошло много времени с тех пор, как он оставил то, что Дэвид называл его «домом в облаках». «Ты так много времени проводишь — по существу живешь — в частных реактивных самолетах, частных отелях и всяких других частных местах, что забыл, как выглядит остальной мир», — постоянно укорял его брат. И вот теперь Джейсон с недовольным видом рассматривал комнату. И первое, что пришло ему в голову, можно определить одним словом — «убожество». Все здесь не подходило одно к другому, вообще было какими-то разношерстным. Какой-то старый уродливый диван, обитый потертой коричневой тканью, ужасное старое кресло, обтянутое ветхой набивной тканью с рисунком в виде подсолнухов и банановых листьев. Роль кофейного столика исполнял громадный деревянный барабан, видимо, служивший в свое время для намотки какого-нибудь шланга, раскрашенный в виде орнамента из цветов фуксии.

Джейсон подумал, что этот дом был вполне достоин того, чтобы в нем жил Билли Томпкинс.

Дэвид ткнул брата пальцем между ребрами и кивнул на дверь.

— Перестань злиться, — шепнул он, и оба уставились на входившую в комнату Эйми.

Она появилась из спальни в помятой юбке, а с ее подбородка исчезли почти все пятнышки. Перехватив взгляд Джейсона, она движением руки убрала остававшиеся, едва заметно улыбнулась и сообщила:

— Это рис. Если бы малыш съедал весь рис, которым забрасывает меня, когда я его кормлю, он был бы жирным, как боров.

— Это мой брат Джейсон, — представил Дэвид. — Тот самый, о котором я тебе рассказывал. Он был бы очень тебе благодарен, если бы ты приютила его у себя на время, пока он залечит свои сердечные раны.

Это заявление настолько ошеломило Джейсона, что он смог только молча уставиться на брата.

— Да, разумеется. Я понимаю, — согласилась Эйми. — Проходите, пожалуйста, и усаживайтесь. — Она взглянула на Джейсона. — К сожалению, Макс как раз сейчас заснул, но вы сможете его увидеть часа через три. В этом я могу вас заверить, — смеясь, добавила она.

Джейсон учуял какой-то подвох. И исходил он от его братца. Того самого брата, которого он помог вырастить, которого всегда любил и о котором нежно заботился. Брата, ради которого он пожертвовал бы собственной жизнью. И вот теперь этот брат, кажется, сыграл с ним веселую шутку.

Джейсон давно уяснил, что если достаточно долго держать язык за зубами, то можно узнать все, что нужно. Много раз его молчание позволяло добиться того, чего нельзя было добиться словами, поэтому сейчас Джейсон просто молча сидел и слушал.

— Не желаете ли чаю? — спросила Эйми. — Если я не могу предложить вам шампанского, то чай-то у меня найдется. Есть и настой ромашки и малинового листа. Впрочем, нет, он хорош с молоком, а я сомневаюсь, чтобы вам его хотелось, — сказала она, улыбаясь Джейсону так, словно он знал все, что последует за этим.

И Джейсон действительно начинал понимать. Теперь он увидел в комнате еще несколько вещей, не замеченных им раньше. На полу лежал тигр. Нет, это был всего лишь тигр из «Винни-Пуха», а на краю расписанного подсолнухами кресла лежала и сама растрепанная книжка.

— Сколько лет вашему сыну? — не разжимая зубов спросил Джейсон.

— Сегодня ему исполнилось двадцать шесть недель, — гордо объявила Эйми. — Шесть месяцев.

Джейсон перевел на брата пылающие глаза.

— Я могу поговорить с тобой наедине? — И добавил, обратившись к Эйми:

— Вы должны извинить нас.

Поскольку Дэвид даже не шевельнулся, Джейсон подхватил брата под мышки и играючи оторвал от старого коричневого дивана. У Джейсона было то преимущество, что везде, где бы он ни находился, обязательно был гимнастический тренажер, который позволял ему сохранить спортивную форму.

Дэвид же считал, что для этого с него достаточно четырнадцати часов в сутки простоять на ногах, поэтому Джейсон был явно в выигрышном положении и без труда привел своего нетренированного брата в вертикальное положение.