Зара Деверо: Бархатистые прикосновения

Кан Такеяма стоял возле окна, освещенный золотистыми лучами заходящего солнца. Карен уважительно поклонилась ему, он ответил ей легким поклоном и сказал с абсолютно невозмутимым лицом:

— Добрый вечер, мисс Хейуорд.

— Добрый вечер, учитель — ответила Карен, стараясь не выдать охватившего ее возбуждения. Соски под тканью куртки отвердели. Этот поразительно мужественный человек всегда вызывал у нее противоречивые чувства — и покоя, и вожделения.

Великолепно сложенный тренер, как и Карен, был одет в белый борцовский костюм, но с черным поясом, свидетельствующим, что его обладатель имеет третий дан в этом боевом искусстве. Впрочем, Карен не раз видела учителя и голым.

Кан был строгим и требовательным тренером. Двадцать новичков усердно разминались перед уроком, более опытные разучивали новые приемы, разбившись по парам. Карен добилась в карате значительного успеха и по праву считалась лучшей в группе. Кан не делал для нее поблажек и гонял до седьмого пота, готовя к предстоящему экзамену на право носить черный пояс.

От соискателя этого почетного знака в первую очередь требовалось умение хорошо защищаться голыми руками. Карате возникло много веков назад на Окинаве именно как искусство защиты, а не нападения. С его помощью мирные островитяне успешно отражали атаки свирепых завоевателей.

Всякий раз когда Кан дотрагивался в процессе обучения и тренировки до Карен, по ней словно пробегал электрический ток. Это ощущение так возбуждало ее, что она с нетерпением ждала каждого нового урока.

Во время учебного боя Карен преображалась в воина, глаза ее сверкали, тело дышало сексуальной агрессивностью. Кан замечал это, но не показывал виду.

В конце занятия, когда все раскланялись друг с другом и стали расходиться по раздевалкам, Кан подошел к запыхавшейся Карен и, похвалив ее, заверил, что черный пояс ей обеспечен.

Она обтерла раскрасневшееся лицо полотенцем.

— Я уезжаю.

— Продолжай тренироваться, я договорюсь с квалификационной комиссией, чтобы она допустила тебя к соревнованиям в следующем мае Будем поддерживать связь.

Как всегда, они пошли после тренировки к Кану. Попадая в его квартиру, обставленную в восточном стиле, Карен чувствовала себя так, словно бы она перенеслась в оперу «Мадам Баттерфляй»«. Низкие столики и табуреты, бумажная ширма, искусно расставленные букеты цветов, карликовые деревья на балконе — все это создавало атмосферу особого уюта. На этот раз в комнате появилась новая картина горы Фудзияма на фоне реки и сосен Любуясь ею под тихие звуки японской музыки, Карен спросила:

— Это старинная вещица?

— Да, я собираю коллекцию японской живописи, — ответил Кан. — В ней отражена особая философия восприятия этого постоянно меняющегося мира, очень близкая мне. Тебе нравится? Я рад.

— Да, очень! — сказала Карен, с грустью думая, что ей будет не хватать и самого Кана, и его изумительных безделушек. — Можно мне принять душ? — спросила она, испытывая потребность стать чистой и свежей, почти девственной в этой светлой и «волшебной обстановке. Ей хотелось соответствовать атмосфере их последней встречи, смыть с себя вместе с потом все, что могло бы ее испортить, и принять Кана в свои объятия, облачившись в шелковое кимоно.

— Чувствуй себя как дома, — предложил Кан, приглаживая ладонью прямые темные волосы. — Сначала мы займемся любовью, потом поужинаем.

— Освежившись под горячим душем в безупречно чистой ванной комнате и надушившись жасминовым лосьоном, Карен надела великолепное бежевое кимоно, расшитое малиновым шелковым узором в виде цветов хризантемы и райских птиц, и, чувствуя себя заново родившейся, вышла в комнату, ступая мелкими шажками и потупив глаза, как это принято на Востоке.

— Для гейши я слишком высока ростом, — заметила она.

— Ты прекрасна, — сказал он, лаская ее взглядом. Глаза его потемнели от вожделения.

Он опустился на циновку, одетый в бирюзовое кимоно с вышитыми на нем соснами на склоне заснеженного холма. Карен села напротив, сложив на коленях руки. Кан положил их к себе на бедра и, глядя ей в глаза, привлек ее к себе. Они обнялись и страстно поцеловались. Он сжал ей груди и начал теребить соски. Когда же он слегка прикусил каждый из них, Карен охватило пламя желания.

Кан встал и потянул ее за собой, потом скинул с себя одежду. Его гладкая бронзовая кожа блестела, словно шелк, а на ощупь она походила на мрамор. На теле у него не было волос, за исключением черного треугольника на лобке. Впечатляющих размеров пенис — длинный, толстый, медного оттенка — подрагивал над мошонкой, суля Карен упоительный экстаз.