Маргрит Моор - Серое, белое, голубое

Хотелось бы знать, сколько это продлится. Я всегда думал, что у нас еще есть что-то впереди. Разве я не делал для тебя все, что мог? Я оплодотворял тебя не один раз. Я отдал тебя в чужие руки. Безо всяких колебаний принял тебя назад. Дражайшая супруга, ты оскорбляешь меня своей молчаливой скорбью!

«Пожалуйста, налей мне полную рюмку…» Это самые проникновенные слова, которые я слышал от нее за последние месяцы. Через час я наблюдаю, как она нетвердой походкой, торжественно выходит на двор, залитый лунным светом…

Старик разложил все костяшки домино. Между нами пролег живописный черно-белый лабиринт. Он взял рюмку, которую я перед ним поставил, отпил глоток и серьезно посмотрел на меня.

— Да, — произнес он. — У меня красивая жена.

Я наклонился вперед. Стол заскрипел.

— Хорошо. Я верю вам на слово. Что мне еще хотелось бы знать: вам никогда не приходила в голову мысль свернуть ей шею?

Старик сделал изумленное лицо. Почесал в затылке, немного призадумался, или только сделал вид, и, вздохнув для приличия, произнес:

— Да, признаться, я частенько об этом подумывал.

Мы оба перевели взгляд на солнечный небосвод.

Его ласки грубы. Глотая слезы, он сразу же глубоко проникает языком ей в рот, хотя в принципе знает, что она этого не выносит. Обхватывает коленями ее бедра, сжимает пальцами плечи и в панической спешке снова отпускает, чтобы справиться с застежкой своих брюк. Он не смотрит, какое у нее сейчас лицо, не слышит звуков, которые она издает, слишком много надо успеть. В этот час ослепления, когда в одной точке сконцентрировались жар и ярость, когда любовь, потеряв терпение, стала кратка, как удар ножом, Роберт Ноорт, идеалист и художник и смертельно усталый человек, свято верит в то, что жена его слишком долго пропадала, что он добился права вывести ее из царства теней и при этом оглянуться, что ему дозволено вцепиться в нее, уткнуться лицом в потную подмышку, схватить за волосы и вернуть к жарко бьющемуся сердцу, к коже, глазам — ведь твое тело и есть ты сама, так давай же, возвращайся к себе! И тогда мы вновь узнаем друг о друге все, что знать необходимо, — Роберт, обливаясь потом, спустив до колен брюки, пытается простым, старым как мир способом восстановить гармонию.

Путаница и хаос, с которыми мы появляемся на свет.

Она не возвращается, не звонит. От нее нет телеграммы. Кое-кто в поселке уже начинает с любопытством глазеть на Роберта: это тот человек, у которого исчезла жена. На него показывают пальцем: вон тот самый худощавый блондин, который утром и вечером спускается по тропинке вниз с тремя ее собаками на поводке, он изменил образ жизни, стал на час раньше вставать и позже ложиться.

Роберт взял в привычку ночевать на диване в гостиной, укрывшись пальто, которое отяжелело от всех пролившихся на него дождей. Открыв двери в сад, он курит лежа, по-летнему яркий лунный свет заливает комнату; обычно он выкуривает по нескольку сигарет и засыпает с мыслью о том, что все это запутанное дело в конце концов окажется временной неприятностью.

— Я ни черта не понимаю, — сказала Элен через неделю после исчезновения Магды.

Сидя у сестры в кухне, вдыхая запах булькающего клубничного варенья, Роберт узнал из ее рассказа, что Магда появилась у них около двенадцати часов, когда дети вернулись из школы, с удовольствием пообедала вместе со всеми, поворачивая голову то вправо, то влево, когда дети, перебивая друг друга, взахлеб делились своими новостями, что за кофе она с пониманием отнеслась к философии развода, исповедуемой ее золовкой.

— Она вела себя очень непринужденно, ну, может быть, еще немного таинственно, — рассказывала Элен. — Казалось, она постоянно думает про себя о чем-то приятном. На ней было красное платье, плащ, потому что погода выдалась не ахти, с собой она захватила только хозяйственную сумку. Уходя, она сказала: «Ну ладно, я пошла, а то я еще собираюсь зайти к маме».

Он навестил старушку. Новый стул, обтянутый белой кожей, скамеечка для ног. Мать, которая всякий раз забывает, что ее сын последние двадцать пять лет пьет только черный кофе.

— Мне она всегда казалась немного странной.

Он получает необходимую информацию. Магда пробыла меньше часа, выпила чашку чая и все время слушала, ах, и не вспомнить, о чем они говорили, она почти все время молчала… и, должно быть, уже на пороге потеряла коралловый браслет, это была семейная реликвия, которую ей подарила свекровь при первом знакомстве, она носила его с тех пор постоянно, до той минуты, пока не порвалась, как это бывает, старинная нитка. «Когда я через несколько дней собралась в парикмахерскую, я нашла его под вешалкой».