Алексей Доцент - Белый голубь. Или необыкновенная история, произошедшая с Иваном Карпычем

Иллюстратор Мария Кутузова

Редактор Янина Кумачева

© Алексей Доцент, 2019

© Мария Кутузова, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4496-2301-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Друзья, представляю вашему вниманию своё новое произведение под названием «БЕЛЫЙ ГОЛУБЬ, или Необыкновенная история, произошедшая с Иваном Карпычем».

Идея написать этот рассказ у меня возникла 6 января 2019 года, – в канун Рождества Христова.

На это меня натолкнуло произошедшее со мной в этот день событие, непосредственно связанное с Высшими силами, но имеющее сугубо личный характер.

Недолго думая, я сел за работу, и всего за три с половиной дня управился со своим новым детищем.

Это произведение, в итоге, я решил посвятить своим родителям Валерию и Галине, а также бывшей соседке по коммуналке Тамаре Петровне, которую я с самого раннего детства знал, как одинокую, но весёлую бабульку.

Отдельное СПАСИБО я хочу сказать Марии Кутузовой (Пуше), – замечательной девушке из города Мытищи, которая работала над иллюстрацией к данному рассказу.

Красноярский край, глухая деревня, 1996 год.

Проснулся однажды утром старый егерь Иван Карпыч в своей избе на хуторе. На дворе стоял декабрь месяц, а мороз на улице трещал такой, что птицы на лету замерзали. От давно нетопленной печи уже веяло страшным холодом, а бревенчатые стены хаты изнутри покрылись мелким инеем. Из беззубого рта Карпыча клубами валил пар, и создавалось впечатление, что старик курит.

Ещё совсем недавно егерь стал одинок. Его спутница жизни супруга Евдокия Фёдоровна, этим летом представилась Богу. Ей было всего семьдесят восемь, – по сути молодая ещё, но инфаркт хватил, когда полола грядки на жаре.

Единственный сын, который у них был, Володя, однажды ступил на неверную тропу, и год назад его застрелили при попытке к бегству в одной из магаданских колоний строго режима.

Все друзья Ивана и Евдокии были только из этого села. Они умерли ещё раньше супруги, а их дети и внуки больше в деревню ездить не хотят. А зачем? Глухомань ужасная, добираться далеко. Уж лучше поближе к цивилизации, в городской квартире с удобствами.

Оставался у Карпыча лишь один верный друг, – пёс по кличке Шарик, но и ему уже было больше пятнадцати лет. От старости у кабеля уже всё дышало на ладан: ночами его часто тошнило, левый глаз воспалился и почти весь вывалился наружу, повыпадало много зубов, иногда отказывали задние лапы, а также местами облезла шерсть. Хотя в целом, Шарик ещё напоминал собаку… издалека.

Примерно также, издалека, ещё походил на человека и сам Карпыч. Без своей супруги, старик уже совсем потерял человеческий облик: седая борода была не стрижена, и её колом стоящие волосы торчали во все стороны, усы лезли в рот, ногти на руках и ногах были как когти у орла, в пору лететь на охоту. Тело егеря уже начало источать едкий запах старости, – не мылся и не менял своё бельё Карпыч уже несколько месяцев.

Их с псом телесные неисправности были весьма похожими: спину не согнуть и не разогнуть, ноги едва ходят, руки еле шевелятся и всегда дрожат, зрение из рук вон плохое, а слух… вот со слухом был порядок, – слышал Карпыч даже как клопы на потолке сношаются.

Из-за всего этого старческого безобразия, на ум егерю приходили лишь одни матерные ругательства, да богохульные робщения на Господа, что Он, дескать, и пальцем не шевелит, дабы помочь одинокому немощному деду.

Карпыч мутным взглядом посмотрел на висящие на стене большие часы с кукушкой, – девять утра, и распахнул своё одеяло, из-под которого в комнату выпрыгнули: сперва большое облако пара, следом за ним пёс Шарик, а затем ядовитый старческий смрад.

После этого, старик со страшным скрипом опустил свои ноги на леденющий досчатый пол, охая и ахая натянул на ноги валенки, древнюю, как и он сам фуфайку, и… аж полетел из комнаты через сени прямиком на улицу, справлять маленькую утреннюю нужду. Мочевой пузырь у деда держал уже плохо, а не дай Бог, обделаться в такую холодину!

Отворив входную дверь избы, старик и не заметил, что пар с улицы на крыльце так и не возник, ведь уличная температура воздуха была не намного ниже домашней, – всего-то 35 мороза.

Чтобы сделать своё мокрое дело, Карпыч даже не пошёл в туалет, находящийся в огороде метрах в десяти от дома, а помочился прямо под крыльцо. Знал дед не понаслышке, чем это может закончиться.