Гарольд Роббинс - Властелины удачи

Ей ответил общий смех, который заглушили аплодисменты.

— Маргарет Мид, вы знаете, антрополог, пишет, что некоторые примитивные племена никак не связывают это самое дело и беременность. Но… Американцы-то в двадцатом столетии должны знать, что второе невозможно без первого. Телевидение. Боже ты мой!

Пока Гленда отдыхала, зрителей развлекали дрессированные шимпанзе.

На второе отделение она вышла в наряде из пятидесяти веревочек с нанизанными на них черными бусинами, закрывающими ее от шеи до щиколоток. Под этими бесчисленными бусинами на ней было прямое прозрачное черное платье. При движениях веревочки разлетались, и зрителям казалось, что под платьем у нее ничего нет. А под падающими на нее лучами прожекторов у зрителей создавалось впечатление что она выступает перед ними абсолютно голая. Шквал аплодисментов обрушился на сцену еще до того, как Гленда спела первую песню.

Во втором отделении она не танцевала. Не веселила зрителей миниатюрами. Лишь ходила по сцене и пела, а за ее спиной извивались четверо молодых мужчин в обтягивающих трико телесного цвета.

По окончании шоу зрители вызывали ее шесть раз.

— Я выступаю лучше, чем прежде! — потом кричала она в гримерной. — Мне тридцать восемь лет, а я выступаю лучше, чем прежде!

— На телевидении ты можешь поставить крест, — мрачно пробурчал Сэм. — Теперь путь туда тебе закрыт. Ни одна телекомпания и близко не подойдет к тебе. Слишком уж ты фривольна.

— Слишком уж я хороша!

— И это тоже. Но телевидение на такое не решится. Теперь там царствуют Билли Грэхем, Норман Винсент Пил и президент Эйзенхауэр, который думает, что Америка «богобоязненная страна». Когда Пресли появился в «Шоу Салливана», камеры не показывали его ниже пояса. А ты вышла на сцену голая. И чуть ли не ругалась со сцены. Неужели ты думаешь, что кто-то позволит тебе вытворять такое перед камерами?

— Да там никто об этом и не узнает, — отмахнулась Гленда. — За исключением людей, которые могут позволить себе цены клуба, а уж им-то я понравилась.

— Будем надеяться, что ты права. Но в сценарий все равно придется внести коррективы до того, как мы вернемся в Штаты.

— Ты должен понимать, что инициатива исходила не от меня, — втолковывал Джонас Бену Парришу. — Но мы обязаны принимать ответные меры. И твое дело позаботиться о том, чтобы Джо-Энн оказывала полное содействие тем парням, которых я к ней приставил. Пока все не образуется.

Бен кивнул. Его левая рука все еще была в гипсе. Вести машину он не мог. Джо-Энн доставила его в аэропорт Лос-Анджелеса, а Энджи привезла из аэропорта Лас-Вегаса в отель «Семь путешествий». Он прибыл в легком пиджаке в синюю и белую клетку, рубашке с отложным воротничком, серых брюках. В подавленном настроении.

Энджи протянула ему «мартини» с водкой.

— Ты занимаешься контактами с прессой? — перешел к делу Джонас. — У тебя есть связи? Ты можешь организовать публикацию кое-каких материалов?

— Да, сэр.

Джонас вспыхнул:

— Не называй меня «сэр». Или «мистер Корд» Или, не дай Бог, «папа». Моя дочь зовет меня по имени, и я жду от тебя того же. Далее… У меня есть фотографии. И магнитофонная запись. Не нужно быть гением, чтобы понять, как я хочу их использовать. Посмотри сам.

Инфракрасная вспышка проникла под смелый наряд Гленды Грейсон глубже, чем яркие лучи прожекторов. На шести фотографиях размером восемь на десять дюймов, что протянул Бену Джонас, весь наряд Гленды состоял из нанизанных на нитки бусинок, которые, развеваясь, оставляли ее абсолютно голой.

— Боже мой… — ахнул Бен.

— Это она, не так ли? — спросил Джонас. — Ты-то должен знать.

— Она, она. Что это на нее нашло?

— Спроси Энджи.

Энджи пожала плечами:

— А как по-твоему, что на нее нашло? Она думала, Корды ее использовали. Теперь-то ты видишь, к чему это привело.

— Послушай запись, — предложил Джонас.

Энджи нажала клавишу, и бобина с пленкой начала вращаться. Из динамиков раздался голос Гленды. «Итак, парень говорит: «У меня, что бита для бейсбола». А жена качает головой: «Нет. Скорее бита для софтбола [47] Soft ( англ .) — мягкий. ». «Старик предлагает молоденькой девчушке встретиться с ним. «Нет, — отказывается она. — Уж больно ты лысый». Он ей отвечает: «Не волосы же должны у меня вставать дыбом…»

Энджи выключила магнитофон.

— Анекдоты, как в тридцатых годах. — Джонас отпил бербона. — Говорят, она в свое время работала стриптизершей. Полагаю, так оно и было.