Гарольд Роббинс - Охотники за удачей

Солнце уже начинало скатываться в белую пустыню Невады, когда подо мной появился город Рено. Ветер гудел в крыльях биплана, который я выиграл на днях в кости. Я усмехнулся, подумав, что мой старик наверняка взорвется при виде самолета. Но ему не на что жаловаться — самолет не стоил ему ни цента.

Взяв ручку на себя, я медленно снизился, оказавшись над 32-м шоссе. Пустыня по обе стороны дороги стала похожа на размазанные полоски песка. А в восьми милях впереди показались угрюмые серые строения, похожие на плоскую уродливую жабу:

ЗАВОДЫ ВЗРЫВЧАТЫХ ВЕЩЕСТВ КОРДА

Я еще снизился, пролетев над зданием всего в тридцати метрах, выполнил иммельман и оглянулся. К окнам огромного строения прильнули десятки любопытных лиц — смуглые индианки и мексиканки в ярких платьях, белые и черные мужчины в выцветших синих робах. Я почти различал белки их испуганных глаз. И снова усмехнулся: жизнь у них скучная, а я хоть как-то их развлек.

Выйдя из петли, я поднялся до семисот метров, а потом нырнул прямо вниз на покрытую битумом крышу. Мощно гудел двигатель, ветер тугой струей бил мне в лицо, кровь играла в жилах, все тело наполнялось радостью жизни.

Сила, власть, могущество! Весь мир представлялся мне игрушкой. Пока я страстно сжимал рукоять, никто на свете, даже мой отец, не мог сказать мне «нет»!

Черная крыша фабрики на фоне ослепительных песков была похожа на девицу на белоснежных простынях, призывно манящую к себе из вечернего полумрака. У меня перехватило дыхание. Боже! Я не хотел поворачивать. Мне хотелось вонзиться в нее.

Дзинь! Одна из растяжек лопнула. Моргнув, я опомнился, выровнял самолет и плавно посадил его на поле за заводом. Неожиданно я почувствовал усталость — полет от Лос-Анджелеса был долгим.

Через поле ко мне шел Невада Смит. Я вырубил двигатель, и, выкашляв остатки горючего из легких карбюратора, он замолк. Сидя в самолете, я смотрел на Неваду.

Он не изменился. Он не менялся с того самого момента, когда я пятилетним мальчишкой впервые увидел, как он подходит к крыльцу нашего дома. У него была совершенно особая походка: энергичная, чуть косолапая, с широко расставленными ногами — походка человека, так и не сумевшего отвыкнуть от седла. А в углах его глаз по обветренной коже расходился веер белых морщинок. Это было шестнадцать лет назад. Это было в 1909 году.

Я играл возле крыльца, а отец сидел у двери в качалке и читал еженедельную газету, издававшуюся в Рено. Было восемь утра, и солнце поднялось довольно высоко. Я услышал топот копыт и вышел посмотреть, кто приехал.

С коня слезал незнакомец. Он двигался легко, с обманчивой медлительностью. Бросив поводья на столб ограды, он направился к дому. У ступенек крыльца остановился и посмотрел наверх. Отец отложил газету и поднялся. Он был крупным мужчиной. Больше шести футов ростом — 185 см. Мощный. Красное лицо, обожженное солнцем. Он смотрел на пришельца сверху вниз. Невада прищурил глаза.

— Джонас Корд?

— Да, а что?

Незнакомец сдвинул широкополую шляпу назад. Волосы под ней оказались иссиня-черными.

— Я слышал, вам нужен работник.

Мой отец никогда не говорил «да» или «нет».

— Что ты можешь делать? — спросил он.

Скупо улыбнувшись, приезжий обвел неторопливым взглядом дом и пустыню, а потом посмотрел отцу в глаза.

— Пасти скот, но его у вас нет. Чинить ограду, но ее тоже почти нигде нету.

Мой отец секунду молчал.

— А с этой штукой как управляешься?

Только теперь я заметил пистолет на бедре у незнакомца. Рукоять была черной и потертой, а смазанный металл тускло поблескивал.

— Пока жив, — ответил он.

— Как тебя звать?

— Невада.

— Невада, а дальше?

— Смит. Невада Смит.

Отец помолчал, раздумывая. На этот раз Невада не стал дожидаться, пока он заговорит, а указал на меня.

— Ваш малый?

Отец кивнул.

— А где его мамаша?

Отец посмотрел на него и взял меня на руки. Мне было очень удобно. Бесстрастным голосом он проговорил:

— Умерла несколько месяцев назад.

— Понятно, — сказал незнакомец, глядя на нас.

Отец пристально глянул на него, и я почувствовал, как напряглись его мышцы. И вдруг, не успев опомниться, я полетел по воздуху прямо через забор. Мужчина поймал меня одной рукой и опустился на колено, гася удар. Я шумно выдохнул, но не успел расплакаться: отец снова заговорил. По его губам скользнула легкая улыбка.