Андреа Кейн - Последний герцог

Пирс снова улыбнулся, вспомнив о том, как - по иронии ли судьбы, по провидению ли Господа - Дафна оказалась в лавке ювелира Томпсона и смогла получить за свою брошь деньги, на которые можно накормить всех детей Нортгемптоншира, и она без колебаний отдала эти деньги. Господи, да подозревал ли он, что есть такая женщина во всей Англии и что она станет его женой? Ну а то, что случилось после, в супружеской постели? И Пирс снова с трудом удержался от смеха: супружеской постелью оказался диван в гостиной. Впервые в жизни Пирс просто потерял голову. Скосив глаза, он посмотрел на жену, не осмелившись даже погладить ее волосы. Счастье буквально затопило все существо Пирса, и он боялся пошевельнуться, чтобы не спугнуть его.

Дафна пошевелилась и нахмурилась, - вероятно, из-за жесткого покрывала, которым прикрыл ее Пирс. Она постаралась улечься поудобнее, но это было не так-то просто на диване в гостиной. Мышцы отозвались легкой болью и усталостью. Память проснулась и оглушила ее, как взрыв. От сладостного забвения не осталось и следа. Приподняв голову, она осматривала комнату, пока наконец не нашла

то, что искала: Пирс стоял у окна и задумчиво попыхивал сигарой.

- Пирс?

Он обернулся с улыбкой:

- Доброе утро, миссис Торнтон! Как раз собирался разбудить вас.

- Ты давно встал? - спросила Дафна, подыскивая глазами что-нибудь, чтобы набросить на себя.

- Да нет, не очень. - Пирс подошел и накинул на нее свою рубашку. - Так тебе будет удобнее.

- Спасибо. - Дафна встала, застегивая пуговицы. - Как ты, нормально?

Он улыбнулся:

- Мне кажется, это я должен задать этот вопрос тебе. Щеки Дафны слегка порозовели, она опустила глаза:

- Я чувствую себя хорошо, даже слишком.

- Очень рад. - Он нежно поцеловал ее. - Должен заметить, наша брачная ночь была такой же необычной, как и венчание. Извини меня. По крайней мере уж до кровати-то я мог бы тебя донести.

- А мне эта импровизированная кровать запомнится на всю жизнь. Мне было так хорошо с тобой, Пирс!

- Черт подери, я снова хочу тебя, с того самого момента, как проснулся.

- Так в чем же дело?

- У нас еще будет немало таких ночей, Дафна, я обещаю, но сейчас ты должна отдохнуть. На сегодня у нас много дел. Мы поедем к Трэгмору и заберем твои вещи.

- Мы?

- Да, мы.

- Но отец?!

- С отцом буду говорить я. - Пирс нежно привлек ее к себе, - Ничего не бойся, я же обещал, что никому не дам тебя в обиду.

- Я боюсь не за себя.

- Но ведь твоя мать в безопасности, в Макхэме.

-- И не за нее.

- А за кого же?

- За тебя, Пирс. - Дафна с беспокойством подняла на него глаза. - Он ненавидит тебя. Пирс усмехнулся:

- Еще бы! - Но почему?

- Потому что я владею всеми долговыми расписками, которые он давал на протяжении многих лет разным людям. Их общая стоимость намного превосходит стоимость вашего поместья, Дафна. Я могу в один день разорить его, если предъявлю их разом, так что у твоего отца есть все основания не любить меня и в то же время опасаться. Будь спокойна, он не переступит границ, это было бы равносильно самоубийству.

- Пирс...

-Да?

- А за что ты ненавидишь его?

- Разве того, что он избивал тебя, недостаточно?

- Не хитри, Пирс, ведь ты сам признался, что ненавидишь его давно.

- Я расскажу тебе потом, сейчас нет настроения.

- Нет, Пирс. - Она положила руки ему на грудь и пристально посмотрела в глаза. - Ты просил меня верить тебе во всем, и я верю. Ты попросил меня стать твоей женой, и я ею стала. Я буду верна тебе до самой смерти и буду делить с тобой радости и горе. Пирс, - она погладила его по груди, расскажи мне. Я знаю, что у моего отца холодное и жестокое сердце. Расскажи мне, что он сделал тебе?

- Что?! Да так, ничего, сущий пустячок. - Глаза Пирса потемнели от гнева. - Этот подлец чуть не замучил до смерти меня и десятки других детей. Господи, да я чудом выжил, несмотря на голод и ежедневные побои.

- Как?!

- Я уже говорил тебе, что вырос в работном доме. Его директор Баррингс был отпетым мерзавцем, получившим это место только благодаря протекции одного знатного человека. Схема проста: Баррингс держится за место и имеет свои мелкие выгоды, а деньги, которые даются работному дому, оказываются в кармане этого знатного человека. В результате он богатеет, директор наслаждается полной безнаказанностью, а дети погибают от голода. За малейшие провинности их жестоко избивают. Впрочем, наказывали не только за провинности, достаточно было просто попасться на глаза этому человеку, который почему-то считал, что самое лучшее место для сироты - это могила. Видеть их страдания для него было истинным наслаждением. И этим знатным человеком был...