Андреа Кейн - Последний герцог

- Придумайте что-нибудь, - усмехнулся Пирс. - Не

мне вас учить.

Изрядно озадаченный, Томпсон вернулся за прилавок.

- Все нормально? - услышал Пирс озабоченный голос Дафны.

- А? Да. да, все в порядке. Кошка случайно уронила

бутылку на пол, И вот что: я тут, пока осколки собирал, вспомнил, что у меня есть один эксцентричный покупатель - пожилая леди, которая питает слабость к необычным брошкам - таким, как ваша. Она согласится заплатить целое состояние за эту замечательную композицию - рубин, а вокруг сапфиры Он сделал эффектную паузу. - Я сумею продать ее без убытков по любой цене. Черт возьми, я всегда был джентльменом. Пять тысяч фунтов!

- Пять тысяч! - ахнула Дафна. - Но вы же сами сказали, что ее стоимость...

- Стоимость - вещь относительная. Итак, пять тысяч. Согласитесь, это гораздо больше, чем вы надеялись получить за нее.

- А вы уверены, что леди купит ее за такую цену? Я не хотела бы...

- Абсолютно уверен.

Дафна не стала скрывать своей радости.

- Большое вам спасибо.

Едва звякнул колокольчик, извещавший о том, что Дафна ушла, как Томпсон вошел в комнату не менее озадаченный. чем вышел из нее.

- Черт подери! Вместо того чтобы схватить деньги и бежать без оглядки, она еще беспокоится о моей выгоде! Такая же сумасшедшая, как и вы, Торнтон. Ну скажите, ради Бога, на кой черт вам эта безделушка, да еще и за пять тысяч? Держите. - Он сердито протянул брошь Пирсу. Пирс молча взял брошь и так же молча протянул деньги. Пряча деньги, ювелир покачал головой:

- Вы что же, Пирс, продаете драгоценности для того, чтобы покупать их снова? Ну скажите, ради всего святого, зачем, зачем вы это сделали?

Пирс покачал головой:

- Даже если бы я и попытался объяснить, вы бы все равно ничего не поняли. Всего хорошего, Томпсон!, .

Глава 12

Трэгмор пребывал в самом скверном расположении духа, когда в полдень вернулся домой, раздраженный бесполезной поездкой в Лондон. Вместо компенсации за украденные драгоценности он получил от Холлингсби целую кипу бумаг, которые, по его мнению, необходимо было подписать. Трэгмор хотел было сразу развернуться и уехать, предоставив Холлингсби самому разбираться с бумагами, но решил задержаться еще на день, вспомнив, что дома его будет поджидать Торнтон. Но на следующий день вместо денег он получил еще одну большую кучу бумаг. Когда это повторилось и на третий день, терпение его лопнуло. Накричав на Холлингсби и проклиная все конторы в мире, он помчался домой.

- Где маркиза, и леди Дафна? - рявкнул он, едва увидев дворецкого.

- Маркиза в своей комнате, а леди Дафна еще не.вернулась.

- Не вернулась? Не вернулась - откуда?

- Не знаю, сэр. Я и герцогу сказал, что она мне не докладывает. Она ушла слишком рано... - Герцог?

- Герцог Макхэм, милорд. Он появился здесь, едва взошло солнце. Спрашивал вас и леди Дафну.

- На кой черт ему нужна моя дочь? - крикнул Трэгмор, но ответа ждать не стал.

Через секунду он уже мчался по лестнице на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки.

- Хардвик! - Шитье выпало из рук жены, на ее лице застыло выражение удивления и страха. - Ты вернулся раньше, чем мы ожидали.

- Вижу, - сказал Трэгмор тоном, не обещавшим ничего хорошего. - Где Дафна?

- Ведь ты сообщил, что приедешь домой вечером. Я уверена, что к этому времени...

- Я не спрашиваю, почему она ушла, я спрашиваю.- куда.

Элизабет молчала, опустив глаза.

- Опять отправилась в госта к этому слабоумному викарию?

- Я... я, право, не знаю, где она, - ответила Элизабет совершенно искренне.

- Неужели? Хорошо, сейчас я поеду в поселок и узнаю сам.

- Хардвик, что плохого может быть в том,, если она проведет несколько часов в церкви?

Лицо маркиза пошло багровыми пятнами.

- Дафна ушла из дома до зари. Хитрый Чамберс, прекрасно знающий, что у моей дочери мягкое, доброе сердце, наверняка увлек ее в свой очередной крестовый поход против бедности. Хорошо... Я предупреждал ее. Этот раз будет последним.

- Хардвик, постой. - Элизабет схватила его за руку. - Прошу тебя, не надо.

Он грубо оттолкнул ее:

- Прочь!

- Ради Бога, Хардвик! Оставь ее в покое. Пусть хоть

она будет счастлива!

Что-то в тоне Элизабет насторожило Хардвика. Он приблизился к Элизабет.

- Счастлива? Что ты хочешь этим сказать?

Спохватившись, что сказала лишнее, Элизабет неуверенно ответила:

- Я... Я только хотела сказать, что Дафне уже двадцать лет. Она имеет право на личную жизнь.

- Личная жизнь! - Гнев только подстегнул его подозрения. - Она с детства бегает к этому сладкоречивому викарию. С чего это вдруг ей взбрело в голову устраивать свою личную жизнь? Ответь мне, Элизабет, ответь сейчас же, что задумали Дафна и викарий?