Флора Спир - Гимн рождества

Глава 22

Была ночь с 5 на 6 января, называемая Двенадцатой ночью, которую традиционно настроенные люди считают окончанием Рождества. В эту ночь леди Августа обещала последний раз посетить Кэрол.

Когда Кэрол выскользнула из постели вскоре после полуночи, Николас не пошевелился. Не пошевелился он и тогда, когда она подхватила платье и туфли и вышла из его спальни. Она остановилась надеть туфли. В холле было прохладно. Кэрол немного дрожала, пока натягивала платье и застегивала пояс.

Она знала, что никого не встретит так поздно. Слуги спят в своей части дома, а Билла и Джоанны нет в Лондоне, они уехали на неделю к родителям Билла, жившим в Корнуэлле. Что же до Николаса, то Кэрол надеялась, что он не почувствует ее отсутствия и не начнет ее искать.

На верхнем этаже Марлоу-Хаус ей показалось холоднее обычного, но это могло объясняться тем, что она только что покинула горячие объятия Николаса. Прежняя комната Кэрол была прямо-таки холодной. И пустой. Никакое призрачное явление ее не поджидало. Снежно-белые нарциссы отцвели, их унесли, но в воздухе еще чувствовался след их аромата.

- Видимо, леди Августа запаздывает. - Кэрол стянула с кровати одеяло. Закутавшись в него, она села в кресло. Минуты шли. Ничего не происходило. Кэрол вздрогнула, огляделась, посмотрела на пустой камин. Никого.

Ноги у нее застыли. Она подогнула их под себя, накрыла их уголком одеяла и продолжала ждать. Спустя какое-то время веки ее опустились.

Свет появился внезапно, ярко заливая комнату. Голова Кэрол вдруг вздернулась, глаза широко распахнулись, и все чувства насторожились. Она щурилась, глядя на яркое, но мягкое свечение, пульсирующее вокруг нее.

- Добрый вечер, Кэрол. - Когда леди Августа вышла из света и оказалась перед ней, Кэрол не могла не встать перед таким великолепным видением.

Исчезли серые и черные лохмотья, в которые была одета леди Августа во время своей последней материализации. Исчез и шифон цвета лаванды, одеяние ее первого явления, и богатый красный бархат второго визита. На сей раз леди Августа была облачена в мерцающие переливчатые одежды, в которых присутствовали все цвета радуги и все мыслимые оттенки каждого из этих цветов. И все же это многоцветие создавало общее впечатление мягкого жемчужно-белого цвета. Рукава были длинные и свободные, постоянно волнующийся подол доходил до полу. Талию опоясывал серебряно-золотой шнур.

В этом воплощении леди Августа была высокой, стройной и моложавой, морщины исчезли, лицо сияло неземной радостью. Длинные распущенные волосы были совершенно белыми, а чело венчал ободок из белых роз. И запах роз реял вокруг нее.

- Это в самом деле вы? - прошептала Кэрол благоговейно.

- Удивительно, не так ли? - Голос тоже изменился; в нем появились богатые тона хорошо отлитого колокола. Этот голос, исполненный спокойствия, отдавался в голове у Кэрол, как колокольный звон.

- Что же, - сказала она, в последний раз пытаясь говорить с привидением по-прежнему - самоуверенно и притворно-небрежно, - кажется, вы наконец-то попали, куда хотели, с моей помощью. Надеюсь, теперь мы обе можем отдохнуть?

- Вовсе нет. - Леди Августа покачала красивой сверкающей головой, и свет в комнате начал пульсировать и мерцать от этого движения. - Там, где радостный труд служения ближнему - самый искренний вид поклонения, праздности не существует. И ты никогда не вернешься к своему прошлому безразличному отношению к людям.

И леди Августа продолжала:

- В этом смысле ты хорошо поработала, Кэрол. Ты переделала самое себя и начала переделывать жизнь вокруг себя. Это нужно продолжать, потому что тогда ты сделаешь будущее таким, каким оно тебе видится.

Неожиданная похвала разрушила последние остатки умствования и чрезмерной суровости в отношении к леди Августе, за которые еще цеплялась Кэрол. В глубине души она понимала, что, имея дело с леди Августой, ей . вовсе не нужно постоянно упорно обороняться. Нужно просто быть неуклонно честной.

- Если мой характер изменился за последнее время, это в основном ваша заслуга, и я прекрасно отдаю себе в этом отчет. Кэрол говорила с таким смирением, какого не знала за собой раньше. - Сама по себе я осталась бы точно такой, какой была, - несчастным существом. Но ужасно, что себялюбие мое никуда не делось. Например, я знаю, что вы хотите уйти отсюда и оказаться в подобающем вам месте, для этого мы обе приложили столько усилий, а мне хочется, чтобы вам не нужно было уходить. Мне будет вас не хватать, и если бы я могла, то удержала бы вас при себе. Вы не думали, что когда-нибудь услышите от меня такое, да? - Она кончила с коротким надрывным смехом, который вот-вот мог превратиться в рыдание.