Виктория Климова - Туманность Персефоны

– В конце концов, я должен попробовать. В десять лет такие вопросы не слишком интересуют. Зато когда ты готовишься к взрослой жизни – очень даже.

– Что ж, – изрек капитан Кэмелус, – раз и у тебя нет четкого плана и мне неизвестно, где тебя искать… Могу просить тебя об одном одолжении?

Вместо ответа Рен настороженно прищурился.

– Еще один цикл загрузки.

– Ну конечно. Потом еще один, а за ним еще один. А потом, глядишь, мне уже и сорок лет. Что-нибудь более правдоподобное придумать не мог?

– Нет, действительно. Одна погрузка.

Так как работа мусорного брига была рутинной и однообразной, а выполнить ее, при желании, мог и бортовой компьютер, предложение Роджера вызывало некоторые подозрения. Не сулящее никаких радужных перспектив.

– В чем подвох? – сдался Ренетус.

– Слышал, что на Саторниле происходит? Так вот, нам туда.

А на Саторниле происходили протесты студентов Летной Академии. «Всего то?!» – подумал Рен. И планета временно была закрыта для любых кораблей, кроме правительственных, отправленных туда для наведения порядка.

– Ну как слышал. Читал, что в новостях пишут.

В новостях писали примерно вот что: один из континентов полностью заволокло плотной пылью. Власти предполагают, что происшествие имеет природный характер: знаете там, ветер ни туда подул или стая страусов некстати решила помахать крыльями одновременно. Или, в конце концов, недружественные планеты решили совершить диверсию, подослав генетически модифицированных страусов, способных махать крыльями мощнее ветреных мельниц. Пока министры природных ресурсов и экологии соревновались в версиях, журналисты, да и просто люди, задыхавшиеся от смога, начали высказывать свои соображения. Чаще всего мелькала идея о том, что на планету упал радиоактивный мусор, не утилизированный должным образом, что правительство Саторнила пренебрегает своими обязанностями, а критическая ситуация должна была случиться давным-давно. Потому ли, что министры медленно обдумали свои объяснения. Или потому, что объяснения их звучали неправдоподобно и противоречили друг другу, недовольство жителей планеты скоро стало неконтролируемым и повсеместным. Скорее всего, повлияло на это и то, что на планете большая часть жителей являлась студентами, у которых жизнь еще не отобрала доброту и веру в справедливость. Так или иначе, Саторнил больше походил на встревоженный муравейник, который, к тому же, в последнее время отрезали от связи.

– Нас пустят на планету? – спросил Рен.

– Мелко мыслишь, парень. Нас туда пригласили, – Роджер, довольный произведенным эффектом, закинул руки за голову. Ренетус действительно не смог скрыть удивления. – Забрать то, что там напылило. Мне же, хоть убей, будет не до рухнувшего хлама. Так что твоя помощь мне очень пригодится.

В восьмом квадрате галактики Сикус, которая славилась своими малообитаемыми, но крайне благоприятными для освоения и жизни звездными системами, находилась одна из самых старых колонизированных Землей планет. Эта была планета Мерцура, названная так своим первооткрывателем в честь компьютерной игры, которую первооткрыватель любил, или если он предвидел дальнейшую судьбу этой планеты, – наоборот ненавидел и так отомстил. Но, так или иначе, планета здравствовала и, если можно так выразиться, процветала. Правда, способ процветания у нее был особенный. Мерцура была самой крупной утилизационной планетой во всех известных обитаемых галактиках. Полный оборот вокруг своей звезды Сикус-3 Мерцура совершала за четыре земных года, а оборот вокруг собственной оси за двести пятьдесят земных лет. Поэтому со дня своего открытия, когда ее могущественный силуэт, окруженный мерцающими газовыми облаками метана, обнаружили в земной телескоп, прошло чуть более двух мерцурских дней. Когда на нее ступила нога человека, там начались сумерки. Небо над планетой мерцало, словно камни калейдоскопа, а на горизонте разливали холодный свой свет два спутника планеты. С тех пор Мерцура обросла куда большим количеством спутников, – кусков утилизата, а атмосферу над планетой плотно заволокло дымной пеленой, так что нельзя было разглядеть ни спутники, ни звезды, ни даже очередной рассвет, который должен был наступить через каких-то пятьдесят земных лет.

Туда-то, на территорию вечных сумерек и парниковых газов, направилась сейчас «Туманность Персефоны», доставляя свой зловонный груз. Команда, согласно инструкции, подготовилась к состыковке, корабельные динамики бубнили скорость и прочую важную чушь. Ренетус, мельком поглядывающий за работой молодой бригады, которой явно дали слишком ответственное для них задание, сидел на хромированных канистрах с надписью: «Особо опасно! Возможен взрыв!» уткнувшись в свой космофон. Связь на бриге была не ахти, новостные страницы то открывались, то нет, иногда страницы прогружались с неизвестными символами вместо слов, однако Рен был твердо настроен найти интересующую его информацию. Раз ему предстояло заниматься работой на Саторниле почти в одиночку, нужно было больше узнать о происходящем. Все, что успело просочиться во всевселенскую сеть о происходящем на бунтующей планете, не приносило ни успокоения, ни даже ясности, что уж там говорить. Журналы и газетные издания, блогеры и конспирологи – все выдвигали свои версии. Причем почти все имели «надежного информатора» или «доступ к секретным документам». Это были и вполне реальные версии: вроде коррупции в ответственных кругах и сговор жадных мусорщиков (и нет, Ренетус не обижался). И версии более резкие – крушение тайного шпионского спутника, следящего за гражданами Саторнила и начало конфликта с некой недружественной расой. Подобные версии выдвигались только в полуфантастических журналах между статьями о возвращении короля Артура и приворотах на прянике все же вносили сумятицу в происходящее. Объяснения же представителей власти планеты, заточенных на скользкие объяснения, вообще сложно было понять обычному человеку. Рен даже сомневался, понимают ли сами представители то, что говорят. Но если подумать, их дело не понимать, а говорить. И это две принципиальные разницы.