Андрей Чародейкин - Иной край неба. Дилогия [СИ]

Учительница — милая молодая девушка, видимо, недавно из пединститута — задала каверзный вопрос. Обычное для урока биологии дело: учительница использовала термины, ведомые только самой учительнице, да ещё учебнику. Для прочих смертный сей вопрос прозвучал как-то так:

— И кто же нам сейчас ответит, как бла-бла-бла блаблаблеет бла-бла-блой, в условиях бла-бла-блистости? Это же очень просто, дети!

Кто бы сомневался! Проще только шумеры в наскальных надписях изъяснялись! А вот это коварное: — «И кто же нам сейчас ответит?» — звучит как откровенная угроза: — «А вот сейчас я стану хватать и карать кого попало без разбору вины и заслуг!». Население класса заметно побледнело, и тихо сползало под парты, прячась за пеналами и тетрадками. Вот, поднажми сейчас учительница ещё — и мы станем свидетелями нового витка эволюции: невидимые ученики. Прям слышно, как трещат цепи ДНК, пытаясь срочно подобрать комбинацию генов для… этой, как её… у хамелеонов которая развита… сейчас… МИМИКРИИ — во! Кстати, вот вам! Я же говорил! Ну, с какого перепугу можно понять, что означает слово «мимикрия»?! Это всё некий старый как мир заговор средневековых…

Ох, нет! Кажется, учительница прямо на меня смотрит! Твою магию! Срочно заклинание невидимости, срочно! Я мимикрирую, мимикрирую, я в глубине души являюсь сейчас образцовым мимикриром. Тьфу! Хамелеоном! Кстати, этой пучеглазой ящерке совершенно не идёт такое название! Вот ведь, экая сложилась историческая традиция — давать чему-нибудь новому название просто «от балды»… Ай! Учительница идёт ко мне!

— Алексей? Как ты считаешь? — с невинным видом, так, словно разговор о погоде за окном, спросила меня учительница.

— Я считаю быстро и до десяти, потому что на пальцах! — вздохнул я.

— Повторяю вопрос, — милым голосом, и как ни в чем не бывало, проговорила она, и тут же сдержала свою угрозу — повторила вопрос!

И тут внезапно свершилось чудо! То самое, которое, вообще-то говоря, уже давно со мной. Магическое понимание любых языков! Вот бы никогда не подумал, что его и к незнакомым терминам в биологии применять можно! «Век живи, век учись, и всё равно тупым помрёшь!» — как говаривали древние философы.

В мгновение магическая сила вдруг взялась обращать влетающие в мои уши смутно знакомые термины в совершенно конкретные понятия, и уже в ответ на появление этих понятий в моей голове, из той самой коморки со свалкой фактов выпрыгнул удивительно ясный ответ. Я сам был так удивлён, что выпрыгнувший ответ схватить не успел, и тот чёртиком из табакерки выпрыгнул сразу мне на язык.

— Так ведь дыхание же! — выдал я слегка растерянно.

— Верно! — искренне обрадовалась учительница, и весь класс дружно выдохнул с облегчением.

Со стороны, наверное, может показаться, будто я поставил своей целью сегодня непременно потрясти всех своими успехами в учёбе, что бы никто не сомневался, что Алексея подменили пришельцы. Это как если бы Штирлиц, надев на голову красноармейскую будёновку, нагло тырил секретные бумаги рейха прямо на глазах у обалдевшего Мюллера. Причём три раза подряд. А в перерывах этот Штирлиц, невозмутимо развалившись за своей партой, напевал бы себе под нос интернационал и посылал бы гестаповцев подальше и по-русски, считая показной пофигизм и напускную усталость достаточно убедительной конспирацией. Жаль, но теперь меня точно не возьмут в разведку. И правильно сделают.

Странно, что в том самом фильме про «Приключения Электроника» все в той школе так беспечно отнеслись к умопомрачительным талантам, так внезапно раскрывшимся у обычного троечника, и подмену никто не заподозрил. Мне бы в ту школу! К сожалению, у меня тут школа с обычными живыми людьми, особой глупостью не отличающимися.

«Колись, пришелец!» — зловеще шептали голоса в моём воображении.

«Кто ты?!»

«Что ты сделал с нашим Лёхой?!»

«А вот пусть учёные вскроют, и разберутся, как устроены пришельцы!»

«На костёр ведьмака!»

«Изыди, нечисть!»

«Куда труп нашего Лёхи дел?!»

«На костёр!»

Мой поражённый яркими фантазиями разум воспринимал протекающие мимо школьные будни смазанным калейдоскопом расплывчатых пятен.

— Вон за тем конопатым полудурком место занимай. Завтра в морду получишь, — меланхолично буркнул я кому-то в ответ на очередную подначку.

Когда все заходили в следующую по расписанию классную комнату, я плёлся последним. И наглый конопатый тип захлопнул дверь прямо перед моим носом. Поди, держит её изнутри, старается. Детский сад, штаны на лямках!