Андрей Чародейкин - Иной край неба. Дилогия [СИ]

А что? Двойняшка мне тут засаду с английским подогнал, почему бы мне ему сюрприз не организовать? Да он и сам утром просил ни кого не трогать — ему на завтра оставить. Так что я даже почти не виноват.

Следующим уроком была математика, и мне опять досталось!

— Ну, Алексей? — хитро прищурился на меня через солидные очки пожилой серьёзный мужчина, — И как наши дела, голубчик?

Ага. Значит, засада с английским была не единственным сюрпризом. Вот, чего бы по-человечески не предупредить было? Я бы подготовился. Хм. А ведь, поди догадайся, двойняшка мой, видимо, побоялся, что я подготовлюсь и слишком хорошо выступлю! Он меня неплохо просчитывает! А я вот его опасения пока что вполне оправдываю.

— Готов к обещанной экзекуции? — отечески поинтересовался строгий дяденька-учитель.

— Вот уж совсем нет! — вздохнул я, вставая из-за парты. — Но Вы не стесняйтесь — давайте!

— Ох! Тогда пожалуй к доске!

Условная команда «к доске!» подействовала на меня так же верно, как лампочка на собак Павлова: я подобрался и сделал стойку. Ощущение «я не готов к уроку» шипучими пузырьками щекотало мне мозг. Угроза получить двойку заслонила всё остальное.

Учитель принялся засыпать меня уравнениями из тригонометрии. Тригонометрия — это такая славная область, где легко можно наворотить горы зубодробительной сложности уравнений. Сколько раз наш учитель математики из моего родного лицея завязывал нам мозги морскими узлами на уроках тригонометрии! И вот я тут у доски бодро щёлкал простенькие преобразования и всё ждал коварной подставы, настоящей задачи. Но не дождался. Внезапно уравнения кончились, и выяснилось, что здесь — в этой школе, они вот эту лёгкую закуску и считают задачками! Откуда же мне было знать! Короче — не виноват я, что слишком легко всё решил.

— Это… твёрдая пятёрка, Алексей, — удивлённо объявил учитель.

Класс замер, забыв дышать. А в моей голове вновь прозвучал зловещий присвистывающий шёпот, слышимый мной на уроке английского: — «Колись, пришелец! Кто ты такой, и куда нашего Лёху дел?!». Тревожные жерла глаз требовали правдоподобного объяснения. «Никаких намёков на порку на этот раз!» — метнулась в голове паническая мысль.

Я сглотнул, и выдал:

— Ну, так… количество перешло, наконец, в качество…. наверное. Как бы… диалектика же.

— Диалектика, однако, — задумчиво протянул учитель математики, кивком разрешая мне вернуться за парту. — Не думал, что кто-то из вас знает, что это такое.

Я вернулся на своё место, сел, и со вздохом рухнул грудью и головой на парту, что бы не ловить удивлённые взгляды и не слышать возбуждённых шёпотков.

Два прокола подряд! Меня точно не возьмут в разведчики! Не то, что бы я так уж туда хотел — но ведь обидно же оказаться к чему-то совершенно не годным!

Запоздало в моём воображении явился образ нашего сенсея-наставника по боевой магии. Сейчас он даст мне мудрый совет!

«Да просто пошли их всех лесом нафиг!» — хохотнул Железный Дровосек. — «И чего ты паришься, шпион бракованный?!»

М-да, сенсей, частенько бывало…. э… утрировал.

«И возвращайся, недоразумение ты заблудшее! Тут монстры сами себя не убьют!»

Я вздохнул, и стёр из воображения наглый глюк.

Следом был урок биологии. Не смотря на присвоенное мне Железным Дровосеком официальное звание «ботаника», я ни в ботанике, ни в зоологии твёрдыми системными знаниями не обладал. Там слишком много нудной зубрёжки! Ну, вы знаете: все эти термины. Как правильно называется то, как по-научному называется это.

Особенно много незапоминающихся терминов в человеке. Не иначе, это в древности врачи специально старались как можно непонятнее всё называть. То ли это тогда модно было, и чем доктор непонятнее выражался, тем его считали умнее. А толи тех, кто выражался доступным языком, инквизиция на кострах сжигала — теперь это уже надёжно покрыто мраком старины глубокой. А нам теперь мучайся.

У меня вместо структурированных системных знаний по биологии была в голове отдельная коморка с надписью: «Осторожно, свалка барахла! Не сломай ногу!», где были свалены в кучу множество разных интересных фактов из биологии, зоологии, и прочей ботаники. В отсутствии терминологии, в этих залежах легко можно было потерять нужное и внезапно найти много позже, когда уже поздно, и поезд с оценками уплыл в закат.

Так что на уроке биологии я успокоился и расслабился: уж тут я вряд ли блесну неожиданной пятёркой!

И какого же было моё удивление, когда я таки блеснул! Ещё как! Прямо, сверкнул, как сверхновая звезда!