Андрей Васильев: Файролл. Край холодных ветров

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( )

– Ну что поделаешь, солнышко, так оно всегда и бывает. – Я чмокнул Вику в щеку. – Умирают всегда молодые, талантливые и умные, а старые, бездарные и глупые коптят небо до ста лет. Таковы законы жизни.

– Я не хочу, чтобы ты умирал, – надула губы Вика. – Мне с тобой хорошо.

– Ну кабы меня кто спрашивал. Придет гражданка с косой, стукнет в дверь: «Кто тут Никифоров, выходи». И все. И привет. Но – спасибо за комплимент.

– Дурак. – Вика убрала подбородок с моего плеча. – Не накаркай. Некролог на администратора сам писать будешь?

– А у тебя есть желание помочь родной газете?

– Ни малейшего. Я вообще таких вещей боюсь. – Вика передернула плечиками. – Напиши сам, а?

– Напишу. Только сначала надо съездить кое-куда.

– Куда? – нахмурилась Вика и уперла руки в бока. – Куда это ты намылился, а?

– Эй-эй-эй! Все только для тебя. Посмотри в окно, видишь машинку у входа? – Я ткнул пальцем в «Импалу».

– Ага, прикольная. Ретро.

– Ретро. Эх ты, дитя джипов. Это «Шевроле-Импала», легенда на четырех колесах. И с сегодняшнего дня – наш верный спутник, от дома до работы и обратно. Ну и если еще куда ехать придется.

– А-а-а! – завизжала Вика негромко. – Ты купил машинку!

– Ну как купил? – потупился я. – Подарили. За верную и беспорочную службу!

– Эти? – Вика ткнула указательным пальцем в потолок.

Я кивнул.

– Круто. И сколько такая стоит?

– Чертову тучу нулей. Ручная сборка, индивидуальный заказ. Точно даже не представляю.

– Ты чего такое сделал для них? – вытаращила глаза Вика. – Убил, что ли, кого?

– А то, – сказал я, иронизируя над самим собой. – Конечно. Тыщу людей!

– Шеф, – бесцеремонно влез в наш разговор Юшков. Столь тесное общение меня и Вики парней уже не смущало, они уже поняли суть наших отношений, смирились с тем, что Вика теперь уж точно мой зам до скончания веков, и перестали по этому поводу загоняться. – С передовицей что-то будем делать? Первую полосу теперь, я так понимаю, займет некролог?

– Перенесем в следующий номер. Сейчас фотки придут, отберите такую, где он повеселее. Все, я ушел, буду через пару часов, – распорядился я, накинул куртку и направился вниз.

Человек у машины оказался бойким пареньком из породы «те, что всех знают». Он экспрессом провел меня по всем необходимым инстанциям – от ГИБДД до страховой, время от времени задавая вопросы типа:

– Номерок желаем какой? Пафосный или попроще? Страховочку у кого делать будем, предпочтения есть?

Я вяло ему отвечал, что номерок мне по барабану, какой дадут – такой дадут, но, конечно, такой, чтобы было ясно, что с владельцем этой машины лучше не шутить, только это, поди, дорого. А, это входит в стоимость? Страховая? Страховая мне тоже по барабану, какая – если такая машина бьется, то ни одна страховка не возместит ее стоимости в полном размере.

Пройдя все круги постановки машины на учет, мы отправились обратно в редакцию. По пути я предавался размышлениям.

Мысли мои конечно же в основном крутились возле сегодняшней новости о кончине бедолаги Ставроса. Ну как бедолаги… Он явно был крысой, царствие ему небесное, а потому понес хоть и очень суровое, но явно заслуженное наказание. Не думаю, что он получал так уж мало, чтобы еще и приторговывать секретами «Радеона» на сторону. Если я, малая, по сути, сошка, получаю такие деньги, то он, сильно не последняя фигура в корпорации, наверняка имел доход, сопоставимый с годовым бюджетом средней африканской республики. А может, и какой из республик бывшего СССР.

Если честно, я не испытывал совершенно никаких нравственных мучений по поводу того, что был одной из причин подписания ему смертного приговора. Да и причиной я в общем-то не был, так, небольшим катализатором. Не считайте меня совсем уж нравственным уродом, которому абсолютно безразлична человеческая жизнь, просто род моих занятий не предполагает излишней рефлексии, к тому же я точно знаю, что платить надо за все свои поступки. Вот он и рассчитался в полной мере за содеянное.