Андрей Васильев: Файролл. Край холодных ветров

Что же до подаренной машины – мне четко указали мое место. Вот ты, Никифоров, честно нам служишь – и ты имеешь все: деньги, должность и новую машинку. Ах тебе еще и красивая девочка нравится? Так пусть будет твоим замом, не вопрос. (Я так думаю, если я скажу, что мне шале нужно где-нибудь в предгорьях Альп, так мне и его подарят.) А если ты, Никифоров, начнешь с нами крутить, то получишь сердечный приступ, а то и чего попроще. Как вариант – пулю в затылок. Выбирать тебе.

И я особо не собираюсь думать о том, что выберу. Потому что быть сытым и здоровым – это всегда лучше, чем бедным и больным. Тем более, от меня не требуется заниматься чем-то противозаконным. От меня требуется исключительно честность во всем ее многообразии. Честно делать свою работу, честно докладывать о ее результатах и так далее.

В редакцию я прибыл, почти полностью убедив себя в том, что все нормально и идет так, как и должно идти.

На работе был очередной сюрприз – дама из «Радеона», которая терпеливо ждала меня почти час. Оказывается, грянул день зарплаты, и она привезла нам причитающееся жалованье. Ощутив и оценив плотность врученного мне конверта, я окончательно уверился в правильности сделанного выбора.

– А чего в конвертах дают зарплату? Чего не на пластик кидают? – удивился Самошников.

Я было открыл рот, но меня опередила Вика:

– Самошников, ты странный человек. Мы где официально числимся?

– В «Столичном вестнике», – ответил ей Самошников.

– Правильно. И зарплату мы получаем тут, в ведомости расписываемся. Так с какого тогда «Радеон» будет нам что-то куда-то перечислять? Нет, если ты недоволен, что тебе дают денежку в конверте, позвони в «Радеон»…

– И будет еще один некролог, – закончил ее фразу Юшков.

– Думай, что говоришь, – тут же пресек его я. – Ты знаешь, что слово – оно не воробей. Оно если выскочит, то сильно нагадить может.

– А я чего? – струхнул Юшков. – Я пошутил не подумав.

– Думай, с кем и о чем шутишь, – веско сказала Вика и посмотрела на меня.

– Правильно, – подтвердил я. – Вообще мозги включай иногда. И это ко всем относится. Работать идите, хорош языками молоть.

Я быстренько набросал некролог, доработав присланный текст и разбавив его стандартными штампами, просмотрел статьи моих человекоподобных, отметив, что от стадии «головоногие» они плавно приближаются к стадии «прямоходящие», и отправился домой на новой машине.

Ну что сказать про «Шевроле-Импала»? Это «Шевроле-Импала». Боюсь, точно так же будут рассуждать и лихие угонщики, которых не остановит ни навороченная сигнализация, ни блатной номер, ни страх перед уголовным наказанием. Поэтому, выбросив Вику у своего дома, я рванул в сторону недавно открывшейся парковки, где, уплатив по прейскуранту, получил место за номером сто один и, чрезвычайно довольный, отправился домой. Понимаю, что не самый козырный вариант, но за неимением гербовой пишут на простой.

Осень уже вступила в свои права, а коммунальные службы – еще нет, поэтому, хотя давным-давно стемнело и наступила ночь, фонари так и не зажглись. Может, по этой причине я заметил трех парней, стоящих у моего подъезда, только тогда, когда подошел к нему.

– Ты Никифоров? – спросил один из них.

– Ну и? – ответил ему я и тут же получил удар в солнечное сплетение. Я не успел даже хватануть ртом воздух, как в глазах вспыхнули искры – это мне саданули коленом в лицо и снова пробили в живот.

Дальше все было просто и незамысловато – меня били со всем старанием, усердием и прилежанием. Попинали ногами, потом двое подняли меня, и тот, который интересовался, я это или не я, со всей дури саданул мне ногой по причинному месту. И слава богу, что он немного промахнулся. После этого серия коротких ударов по лицу показалась мне легкой щекоткой. Под конец кто-то пару раз пнул меня, снова упавшего, ногой по почкам, и я услышал:

– Это тебе, паскуда, за сестру мою. Я говорил ей – не хороводься ты с ним, но она разве меня слушает?

– Опа, Равиль, гляди, чего у него из кармана выпало!

Мне стало интересно, что же у меня выпало из кармана, но глаза не спешили открываться из-за текущей по лицу крови – у кого-то из этих орлов на пальце был перстень, и украшение сорвало мне кожу со лба.

– Бабки, Равиль. Реально, бабки. И много.

– Берем. Считай, компенсация за сестру. А ты помни – это только начало.

– Слушай, – раздался голос третьего отбойщика. – Одно дело – ему по рогам навешать, а другое – бабки прибрать. Это уже статья, это на фиг надо.