Григорий Гончаров: Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— Да, чувак, это тебе не Чернобыль! Умные люди сразу похватали самое ценное! — весело заметил Костя.

Они прошли по полкам с продуктами — почти всё было выметено начисто. Лишь самая дешёвая еда присутствовала на прилавках — хлеб, соль, печенья, овощи, молочные изделия, еда быстрого приготовления. В подсобке удалось обнаружить несколько бутылок самой дешёвой водки, которую практичный Константин сразу припрятал в рюкзак. Эльза, обычно молча выполнявшая работу, и в этот раз молча находила правильный ракурс, и делала по несколько фото сразу. Синяя фотовспышка освещала магазин. Отснятые пеналы с плёнкой, словно опустевший, отстрелянный магазин от автомата, она убирала в специальный карман на поясной сумке. Иван возился у машины, видимо не оставив ещё надежду уехать отсюда без посторонней помощи. Элла подошла к нему, и принялась фотографировать разбитую машину.

— Машину то зачем фотать? — возмутился изучающий двигатель Иван.

— Вань, извини, я понимаю, что это твой боевой конь, раненный в бою. Но эти фотографии будут нонсенсом — разбитая машина в покрытом инее супермаркете!

— Погибший! — мрачно поправил девушку Иван.

— Кто погибший? — не поняла Эльза.

— Ты говоришь «раненный в бою» — нет, не жевать больше этому коню травку на лугу! Коробка слетела с крепления, и поддон разбит — масло вытекло. И ведь не заделаешь дыру — там трещина по всей коробке пошла. Ещё слетел левая полуось — её вырвало из «гранаты». Эту поломку я тоже не смогу устранить своими силами.

— Мне очень жаль, Вань, извини, может я, действительно зря делаю эти фото? — искренне сочувствуя, спросила девушка.

— Да нет, ты всё правильно делаешь, ты молодец — работаешь и приспосабливаешься к условиям! Ты снимай дальше, я пойду, посмотрю, что там Костян творит!

Костя занимался мародерством. Он вошёл в азарт и, бросив на пол рюкзак, судорожно осматривал ящики и шкафы в подсобном помещении. Несмотря на неспешность эвакуации людей, многие вещи они всё же оставили, надеясь на скорое возвращение. И Костя набивал и без того округлившийся рюкзак всякой мелочью.

— Ты что творишь?! — крикнул неожиданно для Кости появившийся Иван.

— Да я это, тут много нештяков, многое можно заснять, кое-что оставлю на память, в качестве сувениров!

— А не много ли сувениров, дружёк? — строго спросил его Иван, начавший вытряхивать содержимое рюкзака на пол.

— Вано, ты чего, ты чего делаешь? — в отчаяние заголосил тот.

Иван безжалостно вытряхивал из рюкзака вещи. Затем он присел у приличной горы с барахлом, и начал раскладывать вещи — Костины он убирал обратно в рюкзак, а вещи, явно ему не принадлежащие он клал рядом, на пол.

— Я могу ещё понять, если ты возьмёшь банку тушёнки или батон хлеба — их всё равно спишут после такой заморозки. Но нафига тебе часы? — и он достал из кучи барахла наручные часы, сделанные ещё в СССР.

— Это, это так, на память! — оправдывался Костя.

— На память! — передразнил Иван. — Я тебе бланж на память поставлю. Ты много зарабатываешь, достаточно для того, чтоб купить эти часы. Я понимаю, что ты привык в интернете скачивать халяву, брать то, что видишь и то, что нравиться, но здесь всё по другому, тут тебе не сеть! Имей уважение к людям, работавшим тут! У нас честный сайт — такова наша политика!

— Другие придут и возьмут! — с затаённой обидой произнёс Костя.

— Другие? Пусть берут что хотят, пусть сам этот магазин по кирпичам разберут — но чтоб лично ты не единой вещи не брал здесь, понял? Иначе иди на хрен — иначе ты уволен!

— Не, Вань, ты чего! — завопил он. — Я больше не буду. Ты начальник — «твой слово» — закон!

Через недолгое время они вышли из магазина, Эльза продолжала щёлкать фотоаппаратом. Они внимательно осматривали окрестность, между тем мороз пробрался под дорогие куртки и свитера, и ребята начали мёрзнуть. В деревне стояла абсолютная тишина, и хруст от их шагов казался необычайно громким.

— Может, в дом какой-нибудь зайдём? — предложил Костя.

— Давай попробуем, только замки ломать не надо. Будет открыто — зайдём, закрыто — дальше пойдём! — сказал Иван.

— Не околеем мы тут? Нам бы печку найти, дровишек, погрелись бы мальца!

— Нам если чего до дороги добежать не далеко. А там — с каждым шагом будет на градус теплее! Так что не пропадём, дружище! — успокоил Константина начальник.

Они подошли к добротному деревянному забору, за которым стояла крепкая, не так давно срубленная, изба. Дверь оказалась открыта, на удивление Кости, который даже запрыгал от радости. Изба изнутри тоже была покрыта инеем. Всё — стены, пол, потолок, печь. Они обошли небогатую, но имевшую в себе всё необходимое для жизни, избу. Промёрзшее дерево под ногами скрипело, издавая неприятный звук. Иван обратил внимание, на угол, в котором не было инея. Он подошёл поближе, чтоб рассмотреть его получше. В углу висела нетронутая инеем икона, лик святого, с суровым взглядом, казалось, смотрит святой прямо на Ивана. Он инстинктивно перекрестился, хотя не был верующим. В этот момент что-то грохнулось за стеной.