Роман Колесов - Сибирский подкидыш. Легенда тайги

© Роман Колесов, 2022

ISBN 978-5-0055-6560-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Вот так, ставишь… И хорошоооо, – дед Семён кряхтя поправил петлю и отступил назад, любуясь на силок. – Косой погрызет чуть с куста, попрыгает вокруг, а потом бежать вздумает. Тут петелька и затянется.

Братья, стоявшие чуть поодаль, переглянулись. Лука был повыше, а Юра в плечах пошире. Одеты оба почти одинаково. Поверх кафтана тёплые, длинные жилеты из шкурок да шапки меховые.

Сам дед такого не носил, неудобно ему было. Тулуп накинет на себя, на лыжи встанет, и гонит зверя по несколько верст. На третьей версте тулуп сбросит, на пятой шапку. И не мёрзнет, распаренный всегда, будто с бани выскочил. Вот и сейчас старик Семён стоял почти не одетым, все нараспашку, хоть и морозило в лесу знатно.

– А коли не затянется петля-то? – вытирая сопли рукавицей, спросил Лука. – Тогда чего будет?

– Ну… тогда, стало быть, по шее получишь, – пожал плечами дед. – Ты ж вязал силок, ты и отвечать будешь.

Тяжело вздохнув, Лука надулся.

– У тебя один разговор – по шее, да по шее! – проворчал парень. – Будто я языка человечьего не понимаю.

– Я тебе русским языком и говорю, – дед Семён подошел ближе и по-доброму поглядел на внука. – А для надежности – по шее. Чтобы запомнилось.

– Да ладно не ворчи, – Юра толкнул брата локтем. – В городе-то вон, вообще жрать нечего было. Спасибо скажи, что хоть беспризорничать не остались или в приют сиротский не угодили. Вот там бы точно по шее дали, да еще и палками. Наслышан я…

– Я все равно обратно вернусь, – глядя на присыпанные снегом кедры отозвался Лука. – Вернусь, и найду, кто родителей порешил. Всю жизнь в лесу коротать как дикарь не собираюсь, нечего делать тут.

– Ну, уж извиняй! – с усмешкой развел руками дед Семён. – Я вас сюда силой не тащил, сами прибыли. А коли обратно желаете, так вон – старик указал направление. – Напрямки шагай вёрст двадцать, выйдешь на тракт. А там и до поселков недалече.

– Нам Ольга, сестра наша, наболтала, что ей мать так наказывала, – ответил Юра. – Мол, если с ними случится что, надо сюда топать.

– Вот и я о том, – кивнул Лука. – Мать знала, что убить их с отцом хотят. А приказчик в уши заливает про несчастный случай. Перевернулась, мол, машина эта. Да енти их автомобили еле ползают, лошадь любая перегонит. Разве на такой перевернёшься? Смех один.

– Ладно, хватит лясы точить, – махнул рукой дед и, запахнув тулуп, подвязал его поясом. – В обратный путь пора, стемнеет скоро. Встаём на лыжи. Не потопаем и не полопаем. Мне теперь три души в нагрузку кормить надо.

– А то будто пользы от нас нет? – проворчал Лука, опираясь на палки. – Помогаем же тебе как можем.

– Помогаете, – кивнул старик. – Только раньше я запасы делал на зиму и жил себе спокойно. На охоту не ходил по морозу. И лося не гонял уж лет десять. На кой хрен мне лось, одному-то? Вот так зайца возьму, – он кивнул на силок. – Похлёбки наварю и две недели припеваючи.

– Мы уже и сами можем, – подал голос Юра. – Всему вроде научились.

– Вот в следующий раз сами и пойдёте, – отозвался старик, заскользив лыжами по снегу. – А я на печи буду лежать! Не отставайте…

Понурив головы, оба брата двинулись вслед за дедом, выдыхая облака белого пара. Снег скрипел, деревья вокруг потрескивали. Испуганные движением птицы, то и дело взмывали над тайгой, осыпая путников снежным душем.

Верста за верстой, ритмично двигая ногами и палками, охотники возвращались домой.

Дед Семён первым вышел на тропу у дома и, сделав еще с десяток шагов, остановился. Вслед за ним замерли и братья глядя вперед.

У калитки их одинокой избы стояли сани.

Запряженный в них мерин явно замёрз от долгого простоя и переминался с копыта на копыто. Фыркал, выбрасывая белые клочья испарины. Также переминаясь с ноги на ногу, у саней стоял человек, на вид молодой совсем, лет двадцати пяти-тридцати. Одежда на нём показалась деду диковинной, впрочем, и братьям тоже, хоть они и городские были, повидали всякого.

Богатая шуба наподобие барской, с пышным собольим мехом, была накинута поверх черной, кожаной рубахи. Рубаху крест-накрест перехватывали ремни с ножнами и патронташем. Две кобуры на животе, с торчащими из них чёрными рукоятями пистолетов.

Да и штаны были по тому же фасону. Из черной кожи, с десятком карманов и парой ножен. Шапку незнакомец держал в руках, и его обритая наголо голова поблёскивала в закатных сумерках.