Игорь Горев: Тень Хиросимы. Роман-легенда

© Игорь Васильевич Горев, 2017

ISBN 978-5-4474-5093-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как он стал тенью? Как и все – незаметно.

Где-то на бескрайних просторах Земли брёл человек по узким улочкам своей маленькой родины. Шёл по Своим Делам, погружённый в Собственные Мысли. Шёл, обуреваемый Желаньями, подгоняемый Заботами и преследуемый назойливой Нуждой. Ему хотелось отмахнуться, отстраниться, убежать, спрятаться, забыться, чтобы только не слышать бесконечных: «должен!», «хочу!» и «надо!»

Но как, как отстраниться? и куда бежать? Он прекрасно понимал, что некуда. Везде его поджидают кривые улочки маленьких родин!.. А Желания, Заботы и, наконец, Нужда!?

От себя не убежишь, не скроешься. Если рождение – судьба, тогда смерть – рок? Или может наоборот?..

Короткая яркая вспышка, и уже нет ни вопросов, ни тем более ответов. Все, что осталось от неуживчивого, вечно сомневающегося, беспокойного и любопытного прошлого, – тень. Неясная тень на холодном камне чудом уцелевшего моста. Чудом?..

Чушь! Очередная чушь?! Перо с лёгким шуршаньем падает на письменный стол…

И всё же он стал Тенью.

Чьей-то тенью на картине, где сочными, живыми красками были нарисованы портреты, баталии, натюрморты, пейзажи.

Остров Тиниан. Один из островов Марианского архипелага, затерянный на бескрайних просторах Тихого океана, мирно загорал в лучах жаркого летнего солнца. Стояла июльская духота. И только иногда над его почти лысой всхолмленной поверхностью пролетал слабый ветерок, дарующий утомлённой земле кратковременное ощущение прохлады.

Ни одинокие деревца, словно случайно занесённые сюда и растерянно озирающиеся на голые холмы, ни песчано-каменистые пляжи, омываемые напористой океанской волной, – ничто не напоминало и не подсказывало, что буквально в нескольких сотнях миль отсюда гремят взрывы, свистят пули и гибнут люди. Сотни тысяч людей. И даже серая громадина крейсера, бросившего якорь недалеко от берега, не вносила чувства тревоги в мирную и беспечную идиллию пейзажа тихоокеанского острова…

26 июля 1945 года крейсер американских ВМФ «Indianapolis» доставил на остров очень важный и секретный груз.

Секретность и необычность груза подчёркивало то, что вместе с ним на остров прибыло несколько гражданских лиц. Их белоснежные рубашки с короткими рукавами входили в резкий диссонанс с военной формой цвета хаки. Они скорее были похожи на туристов, случайно забредших в небольшой прибрежный рабочий посёлок, где все заняты своими делами. Неуклюжие, незнакомые с местными нравами и традициями, они постоянно кому-то попадали под ноги, мешали и, виновато улыбаясь, скороговоркой извинялись. В ответ слышалось нечто вроде: «принесло тут вас на нашу голову!»

На корабле и на берегу шла привычная неторопливая работа. Возле груза суетились люди. Прицепляли. Отцепляли. Проверяли комплектность и пломбировку. Поднимали и укладывали. Отдавали указания. Обливались потом. Посмеивались, поругивались.

– Приветствую вас в моём скромном хозяйстве.

К гражданским подошел человек в лётной форме лет сорока. Люди в белых рубашках обернулись. Самый пожилой из них, сухопарый мужчина, поднёс платок к редеющей шевелюре и вытер капли пота, выступившие на высоком лбу.

– Позвольте представиться: полковник Пол Тиббетс, – продолжил подошедший бравый лётчик, с иронией оглядывая сомлевших на пекле «туристов», – командир авиагруппы. Всё нормально?

– Спасибо, полковник. Приняли по высшему разряду, – ответил за всех сухопарый. – С «малышом» будьте поосторожнее, он у нас капризный, – добавил он, указывая на короб из фанеры и досок, возле которого возились техники и рабочие полевого аэродрома.

– Наслышаны. Не беспокойтесь, люди предупреждены, да и люлька соответствующая тоже готова. – Тиббетс небрежно махнул кепкой в сторону зелёного ангара.

Перед ангаром, словно на параде, застыли серебристые В-29.

– Красавцы! Какой из них? Вы уже выбрали жеребца, полковник?

– Мой. Самый первый, – произнёс полковник не без гордости. – Сам отбирал на заводе Глена. Красавец, не правда ли? Я уже успел его объездить.

– Это вон тот, восемьдесят второй?