Роман Колесов - Сибирский подкидыш. Легенда тайги

– Дед Семён, – оборвал его Князев, – ты мне ответь. Эти Авдотьи и Никитины стрелять умеют? В случае чего смогут девчонку защитить?

– Ну, стрелять то оно тут все умеют, – старик сдвинул ушанку на бок и почесал висок. – Но там по одному стволу держат. А её чего, защищать надобно?

– Надобно, – передразнил его выговор Князев. – Потому и привёз её к тебе, Медный…

Услышав свое давнее, позабытое прозвище, дед Семён сменился в лице. Его напускная удаль мгновенно улетучилась, зубы сжались, желваки пошли ходуном.

– Чего примолк? – окликнул его Князев.

– Ты откуда про Медного взял? – продолжая сверлить лысого взглядом, сквозь зубы процедил Семён.

– Да встретил тут по пути сказочника одного, – шмыгнул носом Андрей и окинул взглядом тайгу. – И про Данилу он мне рассказал, и про оленя с самоцветами. Чудной мужик, увлечённый! Ну, ты сам его видал же…

– Ещё чего он тебе наболтал? – тем же жестким тоном спросил старик.

– Под конец он мне еще одну байку поведал, – усмехнулся Князев. – И до того она на правду была похожа, закачаешься! Про охотника молодого, Семёна и про его поход на тёмный дальняк…

***

– Дедушка, о чём он говорит? – робко спросил Лука, увидев, как сменился в лице дед Семён. – Ты не рассказывал!

– Не твоего ума дело, – проворчал старик и, чуть прихрамывая, обошел сани. Склонившись к лицу девчушки, он взял её за подбородок и повертел туда-сюда. – Придётся на медведя идти, – покачал головой Семен. – Иначе не откормим эту скелетину. Без жиру.

– Я так понимаю, что мы договорились? – прищурился лысый, убирая пистолеты в кобуру и запахивая шубу. – Чудить не вздумай, в любой момент вернусь, проверю. Если нужда возникнет переехать отсюда, обязательно оставь описание нового места и как туда добраться напиши.

– Договорились, – кивнул старик. – Разгружайте добро, ребятки. Сани надо отдать.

Заботливо обнимая русую девчушку, Ольга поставила её на ноги и помогла спуститься на снег. Скинув с себя валенки, быстро обула их на «новенькую», и торопливо отвела её в избу, попутно отплясывая голыми ступнями по морозу.

– Дед, а ты что молодой был? – вдруг спросил Юра, попутно взяв один из ящиков.

– Я Юрка, ещё и помоложе тебя бывал! – усмехнулся дед, поправляя ушанку. – И бегал быстрее.

– А у тебя и бабушка была? – эта неожиданная мысль поразила Луку, и он не удержался от вопроса.

– Ну конечно была! – алчно вцепившись в ящик с патронами, проворчал дед Семён. – Откуда вы на свет-то появились? Разгружай, давай, не болтай!

– Всем бабушкам, бабушка. Да, Медный? И отметину на тебе знатную оставила…– снова вмешался бритоголовый. Ухмылка скривила его лицо. – А куда дел такую красавицу, расскажешь? Ох и диковинная это история…

Эти мутные намеки раздражали Семена, было заметно, что он очень хочет заткнуть рот нахала, но сделать этого никак не мог.

– Ты, в нашу жизнь не лезь, – вытирая пот со лба, бросил ему дед. – Надобно будет, так сам им всё расскажу. Без твоих подсказок, – он указал на сани. – Готово, можешь ехать. В целости твоя девка будет. Воспитаю как родную, коли с припасами не обманешь.

– Не обману, – взбираясь на меха и хватая вожжи, отозвался лысый. – Я всё оплатил в посёлке на два года вперед. Ну и объяснил, конечно, что шутить со мной не стоит.

– А через два года как быть? – нахмурился дед.

– Приеду, доплачу и заодно на успехи погляжу. – Князев потянул вожжи, разворачивая лошадь в обратный путь.

– Я гляжу по виду так, ты человек опасный и не местный, вопросов лишних задавать не буду, – шмыгнул носом Семён, ковыляя рядом с санями. – Но если вдруг убьют тебя или посадят? Кто доплатит, и кто потом за девкой вернётся? Давай уж говори сразу, как быть в таком случае?

– Мне главное живым обратно доехать, – лысый щёлкнул кнутом, и лошадь перешла на рысь. – Там скажу, где её оставил! Найдут если что! – уже удаляясь, прокричал он.

Сани еще с минуту скрипели снегом, звенели колокольчиком, а затем скрылись в пушистых лапах сумеречного леса.

– Ну делаааа… – протянул дед Семён, стягивая с головы потную ушанку и комкая её в руках.

Ещё чуть постояв, поглядев в полумрак леса, старик развернулся и широкими шагами дотопал до крыльца избы. Скинув валенки, обстучал их от снега и, миновав сени, вошёл в дом.

Тепло, уют. Удивительно, что Ольга печку не забыла подтапливать и похлебку разогрела с такими-то делами. Ужин стоял на столе в глубоких, деревянных мисках. Хлеба не было. У Семена аж сердце ёкнуло, когда он вспомнил, что теперь мука есть. Ох и напекут чего. Красота!