Роман Колесов - Сибирский подкидыш. Легенда тайги

Безымянная, белокурая девчушка сидела в центре кухни на теплой, волчьей шкуре. Свет внутрь проникал слабо, темнело уже, да и оконце маленькое. Оттого яркие, оранжевые отблески пламени из топки четко плясали на её лице и золотистых локонах волос.

Ольга сидела рядом с девчонкой, и расчёсывала её гребёнкой, заботливо пропуская волосы через ладонь.

– Как зеркало блестят! – подивилась она.

Сама же девчонка молчала, продолжая все также наивно и с любопытством оглядывать новые лица и жилище. Как вошел дед Семён, она обратила свой взгляд на него.

Юрка щёлкал пальцами перед глазами девчушки, махал, хлопал в ладоши, пытаясь привлечь её внимание. Второй брат тоже не отставал.

– А ты говорить совсем не умеешь? – донимал ее вопросами Лука. – Скажи – «миска»! – паренек указал рукой на накрытый стол. – «Ложка» – скажи. Лооожкаааа, – протянул он, – Лооожк…

Подзатыльник от деда перебил его на полуслове. Старик взял внуков за уши, поставил на ноги и оттолкнул прочь.

– Это что вам, зверушка какая?! – проворчал дед. – Это человек живой. По-людски с ней надо. Ишь, нашли игрушку, сорванцы… А ну, быстро жрать сели!

Потирая затылок, Лука грохнулся на стул и угрюмо застучал ложкой, косо поглядывая на деда. Его примеру последовал и Юра. А Ольга и с места не сошла, продолжая с улыбкой водить гребёнкой по русым волосам.

– Ты хоть чего-нить помнишь? – с тоской вздохнул старик, скидывая тулуп и усаживаясь на шкуру рядом с девчонкой. – Батьку, мамку. Откуда родом. А?

Девчонка молчала, только глядела в ответ большими, голубыми глазами. Иногда ресницами хлопала, иногда улыбалась слегка. По-простому, наивно так, словно вчера на свет родилась.

– Дед? – вдруг подала голос рыжая Ольга. – А бабушку как звали? – девушка улыбнулась одними зелёными глазами, а вот в них уж, никакой наивностью и не пахло. Только хитрым, ведьминым прищуром.

Старик Семён вздохнул, почесал затылок и опустил взгляд в пол.

– А тебе на кой это знать-то? – почти смирившись, что придётся рассказывать правду, ответил он.

– Ну просто… – пожала плечами Ольга, – Вдруг имя у неё красивое было? Также и этого подкидыша назовём. И память будет, и уху приятно.

Дед закряхтел и, опираясь на печку, встал.

– Не хочу я такой памяти, Оленька, – буркнул он и прошёл к столу. – Страшно мне.

– Отчего страшно? – не выдержал и спросил Лука и тут же втянул голову в плечи, ожидая затрещину.

– Страшно поминать бабку вашу, – дед Семен перевёл взгляд на маленькое оконце избы. – Боюсь, что явится сюда.

– Так она жива?! – ахнула Ольга, выронив гребёнку из рук.

– Жива, жива… – угрюмо отозвался старик. – Живее всех живых будет…

***

– А куда бабушка пропала? – Юрка забыл есть, как и Лука и теперь с нетерпением уставился на деда. Смотрела на него и Ольга. Только подкидыш растерянно хлопала ресницами, поглядывая на новую семью.

Старик облизнул деревянную ложку и со стуком бросил её на стол. Оглядев детские лица, он тяжко вздохнул, хлопнул себя по коленям и поднялся из-за стола.

– Ну, что смотрите? – обратился он к ребятне. – Брешет тот лысый, никуда не девал я жену свою. Сама она ушла… Давно дело было, на сносях она была в ту пору.

Братья переглянулись с Ольгой. Подкидыш продолжала молча улыбаться и глядеть по сторонам.

– А почему? – подал голос Лука. – Обижал её? – зная суровый нрав деда, паренек не сразу решился такой вопрос задать, но и не спросить не мог. Все ведь ответа ждали, по глазам видно. Даже дурочка эта белобрысая и то вон, зыркает сидит у печки.

– Пальцем не тронул. Больше жизни её любил. Все для неё было, души не чаял – после короткого молчания пробасил дед. – Первая красавица в наших краях была.

Юрка призадумался. Вспомнилась ему дама роскошная, которую он видел однажды в городе. И одета богато, и лицом хороша, только если дед про такую же говорит, то брешет. Не станет роскошная барышня жить в глуши сибирской.

– А что значит «на сносях»? – полушепотом спросил Лука, нависая над остывающей похлебкой.

– Ребёночка ждала, – старик подошёл к лежанке и, взобравшись на неё с ногами, устроился на подушке. Затем продолжил в полудрёме: « Жили в те времена мало, докторов почти не было. Вот и торопилась народить поскорее. А потом жаловаться стала, что худо ей. Живот болит».

– Это вы у барина жили? – Юрка наконец доел и отодвинул от себя миску.

– Нет, – отмахнулся старик. – Крепостное к тому времени отменили давно. Ещё до того, как я родился. Да и какие тут барины в нашем-то краю? Был Григорий Палыч золотодобытчик. Так он сам детина здоровенная, вместе с остальными золото и мыл. К работягам хорошо относился. Как вольная пришла, никто от него не сбежал.