Сергей Рындин - Исчезнувшие тени

В качестве точки экстренной связи по плану операции был обозначен трансформаторный щиток в нише на углу Бэйлис и Вестминстер-Бридж. Там был спрятан дешевый кнопочный телефон с присоединенной дополнительной батареей и единственным забитым в него номером. Это был номер куратора Садхира.

Если с указанного телефона поступал сигнал, это означало провал Садхира и необходимость его экстренной эвакуации. В этом случае на Тотенхем-Корт высылался минивэн без опознавательных знаков, который и должен был забрать инспектора.

К тому времени Садхир успел подать сигнал бедствия и незаметно спрятать телефон обратно в тайник, но тут произошла та самая чистая случайность, которую предвидеть не мог никто.

Его узнала проходившая мимо женщина с девочкой, одноклассницей Мириши – дочери Садхира. Ничего не подозревая, она назвала Садхира его настоящим именем и передала привет от его дочери. В один момент женщина поставила под угрозу не только жизнь полицейского, но и свою собственную и своего ребенка.

Тщетно Садхир пытался внушить настойчивой даме, что она обозналась – было слишком поздно.

Увиденного и услышанного оказалось достаточно для того, чтобы братья из синдиката начали действовать.

Когда Садхир заметил, как из припаркованного поблизости седана вылезают несколько парней с пушками, ему только и оставалось, что крикнуть «ложись» и принять на себя несколько пуль, чтобы не пострадал никто из случайных прохожих.

Неделя в реанимации между жизнью и смертью, затем месяц реабилитации, и полицейскому все-таки удалось выкарабкаться.

На службу в новый отдел по расследованию убийств и тяжких преступлений он вышел с еще большей решимостью и желанием сделать этот мир чуточку лучше.

***

За три года службы консультантом в IRT 2 2 IRT – Interpol Incident Response Team – оперативное экспертно-полицейское подразделение Интерпола по поддержке национальных органов правопорядка; время выдвижения на место происшествия в любую точку мира от 12 до 24 часов с момента поступления запроса. Земцов не встречал такого хорошего копа, как Садхир. Омар был ответственным и последовательным и при том всегда соблюдал инструкции.

– Ну, может наконец поведаешь, зачем ты прискакал сюда из своей Москвы, да еще и меня выдернул из отпуска? – иронично спросил Садхир, после того как Земцов поставил перед ним стаканчик с латте и сам приземлился напротив.

Лавируя между посетителями с искусством, достойным мотогонщика, к ним подбежала замученная официантка с подносом, выгрузила на столик две яичницы с беконом и, прежде чем ее успели поблагодарить, вновь скрылась в толпе.

– Ну так что, расскажешь? – напомнил Садхир, с аппетитом принимаясь за яичницу. – Шеф сказал, что это как-то связано с «Делом Теней» и просил напомнить, что на серьезные силы и ресурсы ты можешь не рассчитывать.

Садхир проглотил изрядный кусок яичницы и продолжил:

– Мое начальство считает, что дело глухое и искать нужно не в Англии, а на континенте.

Земцов не ответил. Он задумчиво вертел в пальцах кружку с горячим кофе и смотрел сквозь Садхира.

***

Все началось чуть больше полугода назад в крохотном пригороде бельгийского Льежа-Бруке.

Ранним апрельским утром в третий полицейский участок, расположенный в доме номер пять на Руе ла Брук-Сите, вошел растерянный пожилой мужчина.

Нерешительно потоптавшись на пороге, он все же подошел к дежурному офицеру за стойкой и тихим голосом представился как месье де Форет.

Посетитель сказал, что у него важное сообщение и он хочет заявить об исчезновении своей дочери Алис де Форет.

У служителя правопорядка из Брука, гордо носившего фамилию Легранж, было стойкое убеждение, что до настоящего момента самым страшным преступлением на подведомственной ему территории считалась случившаяся в прошлом месяце кража велосипеда у местного почтальона. И, в связи с этим, «сенсационное» заявление месье де Форета не вызывало у того ни малейшего доверия.

Кроме того, Легранжу не понравился и потрепанный внешний вид визитера, которому, по мнению дежурного, не мешало бы хорошенько проспаться и перестать выдумывать байки об исчезновении дочери.

Полицейский тоскливо смотрел на часы, показывавшие без четверти восемь. До конца смены оставалось каких-то пятнадцать минут, и в душу Легранжа закрадывалось крамольное желание спровадить назойливого посетителя, предоставив его заботам второй смены.

Тем не менее осмелевший де Форет настаивал на том, чтобы заявление у него приняли незамедлительно.