ЛибКат » Книги » Фантастика и фэнтези » Ужасы и Мистика

Стивен Кинг: Слепой Уилли - английский и русский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Стивен Кинг: Слепой Уилли - английский и русский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Ужасы и Мистика / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

любовные романы фантастика и фэнтези приключения детективы и триллеры эротика документальные научные юмористические анекдоты о бизнесе проза детские сказки о религиии новинки православные старинные про компьютеры программирование на английском домоводство поэзия

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Название:
Слепой Уилли - английский и русский параллельные тексты
Автор:
Стивен Кинг
Жанр:
Ужасы и Мистика / на русском языке
Язык:
Русский
Рейтинг книги:
5 / 5
Избранное:
Добавить книгу в избранное
Ваша оценка:
- 100
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Описание
Другие книги автора
Правообладателям
Похожие книги

Слепой Уилли - английский и русский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Слепой Уилли - английский и русский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Уильям Ширмен изо дня в день изображает из себя слепого нищего и просит милостыню как ветеран войны во Вьетнаме. Но это не просто легкий способ заработать на жизнь: таким образом Билл расплачивается за поступок, совершенный им еще в детские годы.

Стивен Кинг: другие книги автора

Кто написал Слепой Уилли - английский и русский параллельные тексты? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Уважаемые правообладатели!

Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

Слепой Уилли - английский и русский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Слепой Уилли - английский и русский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He can smell Wheelock's cologne, though, stronger than ever, and the man is practically panting in his ear, sounding like a horny kid at the end of a hot date.	Но вот запах уилокского одеколона становится сильнее: Уилок только что не пыхтит ему в ухо от нетерпения, будто распалившийся юнец на исходе жаркого свидания.
Wheelock has never bought his act, and although Blind Willie pays for the privilege of being left alone on this corner, and quite handsomely by going rates, he knows that part of Wheelock is still cop enough to hope he'll fuck up.	Уилок никогда ему не верил, и хотя Слепой Уилли платит за привилегию спокойно стоять на этом углу, и причем очень щедро по текущим расценкам, он знает, что Уилок сохраняет в себе достаточно полицейского, чтобы предвкушать, как он вляпается.
Part of Wheelock is actively rooting for that.	Какая-то часть Уилока активно этого хочет.
But the Wheelocks of the world never understand that what looks fake isn't always fake.	Только уилоки нашего мира не способны понять, что выглядеть подделкой еще не значит быть подделкой.
Sometimes the issues are a little more complicated than they appear at first glance.	Иногда ситуация много сложнее, чем кажется на первый взгляд.
That was something else Vietnam had to teach him, back in the years before it became a political joke and a crutch for hack filmwriters.	Вот и этому его научил Вьетнам в те годы, когда Вьетнам еще не превратился в политическую шутку и кормушку для сценаристов на ставке.
' 'Sixty-nine and seventy were the hard years,' the graying man says.	- Шестьдесят девятый и семидесятый были тяжелыми годами, - говорит седеющий мужчина.
He speaks in a slow, heavy voice.	Говорит он неторопливым тяжелым голосом.
'I was at Hamburger Hill with the 3/187, so I know the A Shau and Tam Boi.	- Я был на Гамбургере с три-сто восемьдесят седьмой, так что знаю и А-Шау, и Там-Бой.
Do you remember Route 922?'	Вы помните дорогу девятьсот двадцать два?
'Ah, yes, sir, Glory Road,' Blind Willie says.	- Да, сэр, да, Дорогу Славы, - говорит Слепой Уилли.
' I lost two friends there.'	- Я потерял там двоих друзей.
'Glory Road,' the man in the open coat says, and all at once he looks a thousand years old, the bright red ski sweater an obscenity, like something hung on a museum mummy by cut-up kids who believe they are exhibiting a sense of humor.	- Дорога Славы, - говорит мужчина в распахнутом пальто, и внезапно он старится на тысячу лет, и ярко-красный лыжный свитер теперь оскорбительно непристоен, будто какая-нибудь пакость, которую зацикленные ребятишки нацепили на музейную мумию, полагая, что демонстрируют тонкое чувство юмора.
His eyes are off over a hundred horizons.	Его взгляд устремляется за тысячу горизонтов.
Then they come back here, to this street where a nearby carillon is playing the one that goes I hear those sleighbells jingling, ring-ting-tingling too.	Потом возвращается назад на эту улицу, и где-то близко карильон играет: "А я слышу колокольчики на санках динь-динь-динь, дзинь-дзинь-дзинь".
He sets his bags down between his expensive shoes and takes a pigskin wallet out from an inner pocket.	Он ставит пакеты между дорогими ботинками и достает из внутреннего кармана бумажник свиной кожи.
He opens it, riffles through a neat thickness of bills.	Открывает его, перебирает аккуратную толщу банкнот.

' Son all right, Garfield?' he asks.	- С сыном все хорошо, Гарфилд?
'Making good grades?'	Оценки получает неплохие?
'Yes, sir.'	- Да, сэр.
' How old?'	- А сколько ему?
'Fifteen, sir.' 'Public school?'	- Пятнадцать, сэр, - Муниципальная школа?
'Parochial, sir.'	- Приходская, сэр.
'Excellent.	- Превосходно!
And God willing, he'll never see Glory Fuckin Road.'	И дай Бог, он не увидит Дорогу е.., ной Славы.
The man in the open topcoat takes a bill out of his wallet.	Человек в распахнутом пальто вынимает банкноту из бумажника.
Blind Willie feels as well as hears Wheelock's little gasp and hardly has to look at the bill to know it is a hundred.	Слепой У илли не только слышит, но и ощущает, как охнул Уилок, и ему не нужно даже смотреть на бумажку; он и так знает, что она сотенная.
' Yes, sir, that's affirmative, God willing.'	- Так точно, сэр, дай Бог!
The man in the topcoat touches Willie's hand with the bill, looks surprised when the gloved hand pulls back, as if it were bare and had been touched by something hot.	Мужчина в распахнутом пальто прикасается банкнотой к ладони Уилли и открывает глаза от удивления, когда рука в перчатке отдергивается, словно она обнажена и до нее дотронулись чем-то раскаленным.
'Put it in my case, or my ball-glove, sir, if you would,' Blind Willie says.	- Положите ее в мой чемоданчик или бейсбольную перчатку, сэр, если вы так добры, -говорит Слепой Уилли.
The man in the topcoat looks at him for a moment, eyebrows raised, frowning slightly, then seems to understand.	Мужчина в пальто несколько секунд смотрит на него, подняв брови, слегка хмурясь, а потом словно бы понимает.
He stoops, puts the bill in the ancient oiled pocket of the glove with GARFIELD printed in blue ink on the side, then reaches into his front pocket and brings out a small handful of change.	Он нагибается, кладет банкноту в старый промасленный карман перчатки, на которой сбоку синими чернилами написано "ГАР-ФИЛД", потом сует руку в боковой карман и вынимает горсть мелочи.
This he scatters across the face of old Ben Franklin, in order to hold the bill down.	Ее он рассыпает по физиономии старины Бена Франклина, чтобы прижать банкноту.
Then he stands up.	Потом выпрямляется.
His eyes are wet and bloodshot.	Глаза у него налиты слезами и кровью.
'Do you any good to give you my card?' he asks Blind Willie.	- Вы не против, если я дам вам визитку? -спрашивает он Слепого Уилли.
'I can put you in touch with several veterans' organizations.'	- Я мог бы связать вас с кое-какими организациями ветеранов.
'Thank you, sir, I'm sure you could, but I must respectfully decline.'	- Благодарю вас, сэр, но должен со всем уважением отказаться.
' Tried most of them?'	- Имели дело с большинством?
' Tried some, yes, sir.'	- Имел дело с кое-какими, сэр.

'Where'd you VA?'	- Где ваш ВГ ?
' San Francisco, sir.'	- Сан-Франциско, сэр.
He hesitates, then adds,	- Он колеблется и добавляет:
' The Pussy Palace, sir.'	- Дворец Кисок, сэр.
The man in the topcoat laughs heartily at this, and when his face crinkles, the tears which have been standing in his eyes run down his weathered cheeks.	Мужчина в пальто от души хохочет, затем лицо его сморщивается, стоящие в глазах слезы стекают по выдубленным щекам.
'Pussy Palace!' he cries. 'I haven't heard that in ten years! Christ!	- Дворец Кисок! - восклицает он, - Десять лет, как я этого не слышал!
A bedpan under every bed and a naked nurse between every set of sheets, right?	Судно под каждой кроватью и голенькая медсестра под каждым одеялом, так?
Naked except for the lovebeads, which they left on.'	Голенькая, если не считать бисерных бус любви, которые они не снимают.
' Yes, sir, that about covers it, sir.'	- Да, сэр, примерно покрывает ситуацию.
' Or uncovers it.	- Или открывает.
Merry Christmas, soldier.'	Счастливого Рождества, солдат.
The man in the topcoat ticks off a little one-finger salute.	- Мужчина в пальто отдает честь одним пальцем.
'Merry Christmas to you, sir.'	- Счастливого Рождества вам, сэр.
The man in the topcoat picks up his bags again and walks off.	Мужчина в пальто подхватывает свои пакеты и уходит.
He doesn't look back.	Он не оглядывается.
Blind Willie would not have seen him do so if he had; his vision is now down to ghosts and shadows.	А если бы оглянулся. Слепой Уилли этого не увидел бы, его глаза теперь различают только призраки и тени.
'That was beautiful,' Wheelock murmurs. The feeling of Wheelock's freshly used air puffing into the cup of his ear is hateful to Blind Willie - gruesome, in fact -but he will not give the man the pleasure of moving his head so much as an inch. 'The old fuck was actually crying.	- До чего трогательно! - бормочет Уилок. (Пых-пых-пых воздуха из легких Уилока прямо в его ушную раковину вызывает у Слепого Уилли отвращение - даже омерзение, - но он не доставит удовольствие этой сволочи, отодвинувшись хотя бы на дюйм.) - Старый хрен по-настоящему всплакнул.
As I'm sure you saw.	Как ты, конечно, видел.
But you can talk the talk, Willie, I'll give you that much.'	Но вот болтать по-ветерански ты умеешь, Уилли. Этого у тебя не отнимешь.
Willie says nothing.	Уилли молчит.
'Some VA hospital called the Pussy Palace, huh?' Wheelock asks.	- Ветеранский госпиталь под названием Дворец Кисок? - спрашивает Уилок.
' Sounds like my kind of place.	- Вроде бы местечко прямо для меня.
Where'd you read about it, Soldier of Fortune?'	Где ты его вычитал? В "Наемнике"?

The shadow of a woman, a dark shape in a darkening day, bends over the open case and drops something in.	Тень женщины, темный силуэт в меркнущем свете дня, наклоняется над открытым чемоданчиком и что-то опускает в него.
A gloved hand touches Willie's gloved hand and squeezes briefly.	Рука в перчатке прикасается к перчатке на руке Уилли в кратком пожатии.
' God bless you, my friend,' she says.	- Господи, благослови вас, - говорит она.
' Thank you, ma'am.'	- Благодарю вас, мэм.
The shadow moves off.	Тень исчезает.
The little puffs of breath in Blind Willie's ear do not.	Но не пых-пых-пых в ухе Слепого Уилли.
'You got something for me, pal?' Wheelock asks.	- У тебя есть что-нибудь для меня, приятель? -спрашивает Уилок.
Blind Willie reaches into his jacket pocket.	Слепой Уилли опускает руку в карман куртки.
He produces the envelope and holds it out, jabbing the chilly air with it. It is snatched from his fingers as soon as Wheelock can track it down and get hold of it.	Достает конверт и протягивает его. Конверт выдергивается из его пальцев со всей быстротой, на какую способен Уилок.
' You asshole!'	- Жопа!
There's fear as well as anger in the cop's voice.	- В голосе полицейского не только злость, но и страх.
' How many times have I told you, palm it, palm it!'	- Сколько раз повторять, в руку давай, в руку!
Blind Willie says nothing.	Слепой Уилли ничего не говорит.
He is thinking of the baseball glove, how he erased BOBBY GARFIELD - as well as you could erase ink from leather, anyway - and then printed Willie Shearman's name in its place.	Он думает о бейсбольной перчатке, о том, как стер "БОББИ ГАРФИЛД" - насколько вообще возможно стереть чернила с кожи - и на этом месте вывел имя Уилли Ширмена.
Later, after Vietnam and just as he was starting his new career, he erased a second time and printed a single name, GARFIELD, in big block letters.	Позднее, после Вьетнама, когда он начал свою новую карьеру, он стер чернила во второй раз и вывел печатными буквами одну фамилию "ГАРФИЛД".
The place on the side of the old Alvin Dark glove where all these changes have been made looks flayed and raw.	То место на старой перчатке модели Алвина Дарка, где производились эти перемены, выглядит истертым, почти дырявым.
If he thinks of the glove, if he concentrates on that scuffed place and its layer of names, he can probably keep from doing something stupid.	Если думать о перчатке, если сосредоточиться на этом истертом месте и наслоении имен на нем, он, возможно, сумеет не допустить никакой глупости.
That's what Wheelock wants, of course, what he wants a lot more than his shitty little payoff: for Willie to do something stupid, to give himself away.	Ведь Уилок именно этого хочет, и хочет гораздо сильней, чем своей засранной взятки, - чтобы Уилли допустил бы какую-нибудь глупость, выдал бы себя.
'How much?' Wheelock asks after a moment.	- Сколько? - спрашивает Уилок после секундного молчания.
' Three hundred,' Blind Willie says.	- Три сотни, - говорит Слепой Уилли.
' Three hundred dollars, Officer Wheelock.'	- Триста долларов, офицер Уилок.

This is greeted by a little thinking silence, but Wheelock takes a step back from Blind Willie, and the puffs of breath in his ear diffuse a little.	Ответом служит взвешивающее молчание, но Уилок отступает на шаг от Слепого Уилли, и пых-пых-пых у него в ухе слабеют.
Blind Willie is grateful for small favors.	Слепой Уилли благодарен и за такое облегчение.
'That's okay,' Wheelock says at last.	- Ну ладно, - говорит наконец Уилок.
' This time.	- На этот раз.
But a new year's coming, pal, and your friend Jasper the Police-Smurf has a piece of land in upstate New York that he wants to build a little cabana on.	Но наступает новый год, приятель, и твой друг Джаспер, Краса Полиции, имеет участочек среди природы штата Нью-Йорк, на котором хотел бы построить хижинку.
You capeesh?	Доперло?
The price of poker is going up.'	Ставки в покере повышаются.
Blind Willie says nothing, but he is listening very, very carefully now.	Слепой Уилли ничего не говорит, но слушает теперь очень, очень внимательно.
If this were all, all would be well.	Если это все, то все будет хорошо.
But Wheelock's voice suggests it isn't all.	Однако голос Уилока указывает, что это еще не все.
'Actually, the cabana isn't the important part,' Wheelock goes on.	- Однако хижинка не так уж и важна, -продолжает Уилок.
'The important thing is I need a little better compensation if I have to deal with a lowlife fuck like you.'	- А важно то, что мне требуется компенсация получше, раз уж я нянчусь с дерьмом вроде тебя.
Genuine anger is creeping into his voice.	- В его голосе начинает звучать искренний гнев.
'How you can do this every day - even at Christmas -man, I don't know.	- Как ты можешь заниматься этим каждый день, даже на РОЖДЕСТВО, не понимаю, хоть убей.
People who beg, that's one thing, but a guy like you . . . you're no more blind than I am.'	Нищие - это одно, но чтобы тип вроде тебя.., ты не больше слеп, чем я.
Oh, you're lots blinder than me, Blind Willie thinks, but still he holds his peace.	"Ну, ты куда больше слеп, чем я", - думает Слепой Уилли и по-прежнему молчит.
' And you're doing okay, aren't you?	- У тебя ведь дела идут хорошо, верно?
Probably not as good as those PTL fucks on the tube, but you must clear . . . what?	Ты должен набирать.., сколько?
A grand a day, this time a year?	Тысячу в день в это время года?
Two grand?'	Две тысячи?
He is way low, but the miscalculation is music to Blind Willie Garfield's ears.	Он здорово недотянул, но этот просчет звучит музыкой в ушах Слепого Уилли Гарфилда.
It means that his silent partner is not watching him too closely or too frequently . . . not yet, anyway.	Значит, его пассивный партнер следит за ним не слишком внимательно и не подолгу.., во всяком случае, раньше.
But he doesn't like the anger in Wheelock's voice.	Но ему не нравится гнев в голосе Уилока.
Anger is like a wild card in a poker game.	Гнев - как закрытая карта в покере.
' You're no more blind than I am,' Wheelock repeats.	- Ты не больше слеп, чем я, - повторяет Уилок.

Apparently this is the part that really gets him.	Видимо, именно это его особенно злит.
'Hey, pal, you know what?	- Знаешь что, приятель?
I ought to follow you some night when you get off work, you know?	Надо бы как-нибудь вечерком последить, куда ты пойдешь отсюда, а?
See what you do.' He pauses.	Посмотреть, что ты станешь делать, - Он затягивает паузу.
'Who you turn into.'	- В кого превратишься.
For a moment Blind Willie actually stops breathing . . . then he starts again.	На миг Слепой Уилли по-настоящему перестает дышать.., потом начинает снова.
'You wouldn't want to do that, Officer Wheelock,' he says.	- Не стоило бы, офицер Уилок, - говорит он.
'I wouldn't, huh?	- Не стоило бы, а?
Why not, Willie?	А почему, Уилли?
Why not?	Почему?
You lookin out for my welfare, is that it?	Заботишься о моем благополучии, так, что ли?
Afraid I might kill the shitass who lays the golden eggs?	Опасаешься, что я прикончу жопу, которая несет золотые яйца?
Hey, what I get from you in the course of a year ain't all that much when you weigh it against a commendation, maybe a promotion.'	Так то, что я получаю от тебя за год, не так уж и много, если сопоставить с благодарностью в приказе, а то и с повышением.
He pauses.	- Он умолкает.
When he speaks again, his voice has a dreamy quality which Willie finds especially alarming.	А когда снова начинает говорить, в его голосе появляется мечтательность, которая внушает Уилли особую тревогу.
'I could be in the Post. HERO COP BUSTS HEARTLESS SCAM ARTIST ON FIFTH AVENUE.'	- Обо мне напечатали бы в "Пост". "ГЕРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ ИЗОБЛИЧАЕТ ПРОХИНДЕЯ НА ПЯТОЙ АВЕНЮ".
Jesus, Willie thinks. Good Jesus, he sounds serious.	"Черт, - думает Уилли, - черт, он вроде бы серьезно!"
'Says Garfield on your glove there, but I'd bet Garfield ain't your name.	- На твоей перчатке стоит "Гарфилд", да только Гарфилд не твоя фамилия, хоть об заклад побьюсь.
I'd bet dollars to doughnuts.'	Поставлю доллары против пышек.
' That's a bet you'd lose.'	- И проиграете.
'Says you . . . but the side of that glove looks like it's seen more than one name written there.	- Это ты говоришь.., а вот у твоей перчатки вид такой, будто на ней не одну фамилию писали.
' It was stolen when I was a kid.'	- Ее украли, когда я был мальчишкой...
Is he talking too much?	- Он говорит лишнее?
It's hard to say.	Трудно решить.
Wheelock has managed to catch him by surprise, the bastard.	Уилок сумел поймать его врасплох, сучья лапа.

First the phone rings while he's in his office - good old Ed from Nynex - and now this.	Сначала звонит телефон, когда он в конторе -старина Эд из "Нинекса", а теперь еще это.
'The boy who stole it from me wrote his name in it while he had it.	- Мальчишка, который спер ее у меня, написал на ней свою фамилию.
When I got it back, I erased his and put mine on again.'	А когда я получил ее обратно, то опять написал свою.
' And it went to Vietnam with you?'	- И взял ее с собой во Вьетнам?
'Yes.'	- Да
It's the truth.	И это правда.
If Sullivan had seen that battered Alvin Dark fielder's mitt, would he have recognized it as his old friend Bobby's?	Если бы Салливан увидел эту старую перчатку модели Алвина Дарка, узнал бы он в ней перчатку своего старого приятеля Бобби?
Unlikely, but who could know?	Маловероятно, но как знать?
Sullivan never had seen it, not in the green, at least, which made the whole question moot.	Только Салливан ее так и не увидел, во всяком случае, пока они были в зелени, а потому это пустой вопрос.
Officer Jasper Wheelock, on the other hand, was posing all sorts of questions, and none of them were moot.	А вот полицейский Джаспер Уилок задавал всякие вопросы, и ни один не был пустым.
'Went to this Achoo Valley with you, did it?'	- Взял с собой в эту самую долину Ачу, так?
Blind Willie doesn't reply.	Слепой Уилли не отвечает.
Wheelock is trying to lead him on now, and there's noplace Wheelock can lead that Willie Garfield wants to go.	Уилок теперь старается загнать его в угол, но в какой бы угол Уилок его ни загонял, Уилли Гарфилд поостережется.
'Went to this Tomboy place with you?'	- Взял с собой в этот Томбой, а?
Willie says nothing.	Уилли ничего не говорит.
'Man, I thought a tomboy was a chick that liked to climb trees.' Willie continues to say nothing. 'The Post,' Wheelock says, and Willie dimly sees the asshole raise his hands slightly apart, as if framing a picture. 'HERO COP.'	- "Пост", - говорит Уилок, и Уилли смутно различает, что мудак слегка разводит руки, будто заключает фотографию в рамку. - "ГЕРОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ".
He might just be teasing . . . but Willie can't tell.	- Возможно, он просто подначивает, но откуда Уилли знать?
'You'd be in the Post, all right, but there wouldn't be any commendation,' Blind Willie says.	- В "Пост" вы угодите, а вот благодарности в приказе никакой не будет, - говорит Уилли.
'No promotion, either.	- Не будет и повышения.
In fact, you'd be out on the street, Officer Wheelock, looking for a job.	Вернее сказать, вы будете гранить мостовую, офицер Уилок, в поисках работы.
You could skip applying for one with security companies, though - a man who'll take a payoff can't be bonded.'	И в охранные агентства вам заходить не стоит -человека, бравшего взятки, туда не возьмут.
It is Wheelock's turn to stop breathing.	Теперь очередь Уилока перестать дышать.

When he starts again, the puffs of breath in Blind Willie's ear have become a hurricane; the cop's moving mouth is almost on his skin.	А когда он обретает дыхание, пых-пых-пых в ухе Уилли превращается в ураган: губы полицейского почти касаются его кожи.
'What do you mean?' he whispers.	- Это ты про что? - шепчет он.
A hand settles on the arm of Blind Willie's field jacket.	Ладонь ложится на плече полевой куртки Слепого Уилли.
' You just tell me what the fuck you mean.'	- Нет, ты скажи мне, какого хрена ты несешь?
But Blind Willie continues silent, hands at his sides, head slightly raised, looking attentively into the darkness that will not clear until daylight is almost gone, and on his face is that lack of expression which so many passersby read as ruined pride, courage brought low but somehow still intact.	Но Слепой Уилли продолжает молчать, руки опущены по швам, голова чуть приподнята, внимательный взгляд устремлен в темноту, которая рассеется только, когда свет дня почти угаснет, а на его лице то отсутствие всякого выражения, в котором многие прохожие видят сокрушенную гордость, мужество, почти сломленное, но все еще живое.
Better be careful, Officer Wheelock, he thinks.	"Не стоит, офицер Уилок, - думает он.
The ice under you is getting thin.	- Лед под вами совсем истончился.
I may be blind, but you must be deaf if you can't hear the sound of it cracking under your feet.	Может, я и слепой, но вы-то и вовсе глухой, если не слышите, как он трещит у вас под ногами".
The hand on his arm shakes him slightly.	Рука у него на плече слегка его встряхивает.
Wheelock's fingers are digging in.	Пальцы Уилока впиваются в его кожу.
' You got a friend? Is that it, you son of a bitch?	- У тебя есть приятель, сукин ты сын?
Is that why you hold the envelope out that way half the damned time?	И потому завел чертову манеру совать конверт чуть не в открытую?
You got a friend taking my picture? Is that it?'	Твой приятель меня снимает, так?
Blind Willie goes on saying nothing; to Jasper the Police-Smurf he is now giving a sermon of silence.	Слепой Уилли продолжает ничего не говорить; Джасперу, Красе Полиции, он теперь читает проповедь молчания.
People like Officer Wheelock will always think the worst if you let them.	Люди вроде офицера Уилока всегда подозревают самое скверное, если им не мешать.
You only have to give them time to do it.	Дать им время - и все.
'You don't want to fuck with me, pal,' Wheelock says viciously, but there is a subtle undertone of worry in his voice, and the hand on Blind Willie's jacket loosens.	- Ты со мной, хрен, в игрушки не играй, - говорит Уилок злобно, но в голосе его проскальзывает обертон тревоги, и рука на куртке Слепого Уилли разжимается.
'We're going up to four hundred a month starting in January, and if you try playing any games with me, I'm going to show you where the real playground is.	- С января переходим на четыре сотни в месяц, а если попробуешь со мной в игрушки играть, я тебе покажу настоящую игротеку.
You understand me?'	Понял?
Blind Willie says nothing.	Слепой Уилли не говорит ничего.
The puffs of air stop hitting his ear, and he knows Wheelock is getting ready to go.	Воздух перестает бить порывами ему в ухо, и он понимает, что Уилок собрался уйти от него.

But not yet, alas; the nasty little puffs come back.	Но, увы, еще не совсем, потому что мерзкие пых-пых-пых возобновляются.
'You'll burn in hell for what you're doing,' Wheelock tells him.	- Будешь гореть в аду за то, чем занимаешься, -говорит ему Уилок.
He speaks with great, almost fervent, sincerity.	И говорит он с величайшей, почти лихорадочной искренностью.
'What I'm doing when I take your dirty money is a venial sin - I asked the priest, so I'm sure - but yours is mortal.	- То, что делаю я, когда беру твои грязные деньги, это грех, но простительный - я спрашивал у падре, и это точно, - а вот твой грех, он смертный.
You're going to hell, see how many handouts you get down there.'	Ты отправишься в ад и увидишь, сколько подаяний ты там насобираешь.
Blind Willie thinks of a jacket Willie and Bill Shearman sometimes see on the street.	Слепой Уилли думает о куртке, которую Уилли и Билл иногда видят на улице.
There is a map of Vietnam on the back, usually the years the wearer of the jacket spent there, and this message: WHEN I DIE I'M GOING STRAIGHT TO HEAVEN, BECAUSE I SPENT MY TIME IN HELL.	На спине карта Вьетнама, и обычно годы, которые владелец куртки провел там, и еще вот такое заявление: "КОГДА УМРУ, Я ВОЗНЕСУСЬ ПРЯМО НА НЕБО, ПОТОМУ ЧТО Я УЖЕ ОТБЫЛ СВОЕ ВРЕМЯ В АДУ".
He could mention this sentiment to Officer Wheelock, but it would do no good.	Он мог бы передать эту весть полицейскому Уилоку, но толку никакого не будет.
Silence is better.	Молчание куда доходчивее.
Wheelock walks away, and Willie's thought - that he's glad to see him go - causes a rare smile to touch his face.	Уилок удаляется, и мысль Уилли - что он рад этому, вызывает на его губах редкую улыбку.
It comes and goes like an errant ray of sunshine on a cloudy day.	Она появляется и исчезает, как солнечный луч в пасмурный день.
1:40 P.M.	1.40 ДНЯ
Three times he has banded the bills into rolls and dumped the change into the bottom of the case (this is really a storage function, and not an effort at concealment), now working completely by touch.	Три раза он свертывал купюры в рулончики и сбрасывал монеты с фальшивого дна на настоящее (это просто удобства ради, а не для того, чтобы их прятать) и теперь работает исключительно на ощупь.
He can no longer see the money, doesn't know a one from a hundred, but he senses he is having a very good day indeed.	Он больше не видит денег, не отличает доллар от сотни, но чувствует, что день у него выдался на редкость удачный.
There is no pleasure in the knowledge, however.	Однако никакого удовольствия эта уверенность ему не доставляет.
There's never much, pleasure is not what Blind Willie is about, but even the sense of accomplishment he might have felt on another day has been muted by his conversation with Officer Wheelock.	Он редко его испытывает - Слепой Уилли удовольствия не ищет, - но ощущение чего-то достигнутого, которое он испытал бы в другой день, подавлено разговором с полицейским Уилоком.

At quarter to twelve, a young woman with a pretty voice (to Blind Willie she sounds like Diana Ross) comes out of Saks and gives him a cup of hot coffee, as she does most days at this time.	Без четверти двенадцать из "Сакса", как почти каждый день в это время, выходит молодая женщина с красивым голосом (Билли она напоминает Дайну Росс) - у нее в руке чашка горячего кофе для него.
At quarter past, another woman - this one not so young, and probably white - brings him a cup of steaming chicken noodle soup.	В четверть первого другая женщина - не такая молодая и, вероятно, белая - приносит ему чашку с исходящей паром куриной лапшой.
He thanks them both.	Он благодарит их обеих.
The white lady kisses his cheek with soft lips and wishes him the merriest of merry Christmases.	Белая чмокает его в щеку и желает ему счастливейшего счастливого Рождества.
There is a counterbalancing side to the day, though; there almost always is.	Однако у дня есть и уравновешивающая изнанка, как случается почти всегда.
Around one o'clock a teenage boy with his unseen gang of buddies laughing and joking and skylarking all around him speaks out of the darkness to Blind Willie's left, says he is one ugly motherfuck, then asks if he wears those gloves because he burned his fingers off trying to read the waffle iron.	Около часа подросток с невидимой компанией приятелей, хохочущих, острящих, дурачащихся вокруг него, сообщает Слепому Уилли из темноты слева от него, что он косорылый мудак, а потом спрашивает, не потому ли он в перчатках, что обжег пальцы, когда попробовал почитать горячую вафельницу.
He and his friends charge off, howling with laughter at this ancient jape.	Он и его дружки убегают, завывая от смеха над этой бородатой шуточкой.
Fifteen minutes or so later someone kicks him, although that might have been an accident.	Минут пятнадцать спустя кто-то пинает его ногой, хотя, быть может, и нечаянно.
Every time he bends over to the case, however, the case is right there.	Всякий такой раз он наклоняется к чемоданчику, но чемоданчик на месте.
It is a city of hustlers, muggers, and thieves, but the case is right there, just as it has always been right there.	Это город мошенников, грабителей и воров, но чемоданчик на месте, как всегда был на месте и прежде.
And through it all, he thinks about Wheelock.	И пока происходит все это, он думает об Уилоке.
The cop before Wheelock was easy; the one who comes when Wheelock either quits the force or gets moved out of Midtown may also be easy.	С полицейским, который был здесь до Уилока, затруднений не возникало; с тем, который будет тут, когда Уилок уйдет из полиции или его переведут в другой район, тоже, наверное, затруднений не возникнет.
Wheelock will shake, bake, or flake eventually, that's something else he learned in the bush, and in the meantime, he, Blind Willie, must bend like a reed in a windstorm.	Рано или поздно Уилок слиняет, сгорит или подорвется: это он тоже узнал в зарослях, а пока Слепой Уилли должен гнуться, как тростинка на ветру.
Except even the limberest reed breaks if the wind blows hard enough.	С той только разницей, что и самая гибкая тростинка ломается, если ветер очень сильный.
Wheelock wants more money, but that isn't what bothers the man in the dark glasses and the army coat; sooner or later they all want more money.	Уилок требует больше денег, но не это тревожит мужчину в темных очках и полевой куртке: рано или поздно они все требуют больше денег.
When he started on this corner, he paid Officer Hanratty a hundred and a quarter.	Когда он только обосновался на этом углу, полицейскому Хэнретти он платил сотню с четвертью.

Hanratty was a live-and-let-live type of guy who smelled of Old Spice and whiskey just like George Raymer, the neighborhood beat-cop of Willie Shearman's childhood, but easygoing Eric Hanratty'd still had Blind Willie up to two hundred a month by the time he retired in 1978.	Хэнретти был из тех, кто сам живет и другим жить дает, и от него веяло "Олд спайс" и виски, ну совсем как от Джорджа Реймера, участкового полицейского детства Уилли Ширмена. Однако перед тем, как уйти в отставку в 1978 году, покладистый Эрик Хэнретти брал со слепого Уилли по двести долларов в месяц.
And the thing is - dig it, my brothers - Wheelock was angry this morning, angry, and Wheelock talked about having consulted a priest.	Соль была в том - усеките, братья мои, что Уилок утром исходил злобой, да, ЗЛОБОЙ, и Уилок сказал, что советовался с падре.
These things worry him, but what worries him most of all is what Wheelock said about following him.	Вот что его тревожит, однако больше всего он встревожен обещанием Уилока выследить его.
See what you do.	"Посмотреть, что ты станешь делать.
Who you turn into.	В кого превратишься.
Garfield ain't your name.	Гарфилд не твоя фамилия.
I'd bet dollars to doughnuts.	Ставлю доллары против пышек".
It's a mistake to fuck with the truly penitential, Officer Wheelock, Blind Willie thinks.	"Большая ошибка лезть на истинно кающегося, офицер Уилок, - думает Уилли.
You'd be safer fucking with my wife than with my name, believe me.	- Лезть на мою жену и то было бы для вас безопаснее, чем трогать мою фамилию.
Safer by far.	Куда безопаснее".
Wheelock could do it, though - what could be simpler than shadowing a blind man, or even one who can see little more than shadows?	И все-таки Уилок может выполнить свою угрозу. Что проще, чем выследить слепого или даже того, чьи глаза различают не только тени?
Simpler than watching him turn into some hotel and enter the public men's room?	Проще, чем выследить, как он зайдет в какой-нибудь отель и скроется в мужском туалете?
Watching him go into a stall as Blind Willie Garfield and come out as Willie Shearman?	Выследить, как он войдет в кабинку Слепым Уилли Гарфилдом, а выйдет Уилли Ширменом?
Suppose Wheelock was even able to backtrail him from Willie to Bill?	А что, если Уилок сможет выследить его от Уилли до Билла?
Thinking this brings back his morning jitters, his feeling of being a snake between skins.	Эти мысли возвращают его к утреннему паническому страху, к ощущениям змеи, сменившей кожу и еще не свыкшейся с новой.
The fear that he has been photographed taking a bribe will hold Wheelock for awhile, but if he is angry enough, there is no predicting what he may do.	Опасения, что его засняли в момент получения взятки, поостудит Уилока на некоторое время, но если он сильно зол, нельзя предвидеть, как он поступит.
And that is scary.	И это кошмар.
'God love you, soldier,' says a voice out of the darkness.	- Бог да поможет тебе, солдат, - доносится голос из темноты.
' I wish I could do more.'	- Жалею, что не могу дать больше.

'Not necessary, sir,' Blind Willie says, but his mind is still on Jasper Wheelock, who smells of cheap cologne and talked to a priest about the blind man with the sign, the blind man who is not, in Wheelock's opinion, blind at all.	- Ничего, сэр, - говорит Слепой Уилли, но мыслями он все еще с Джаспером Уилоком, который душится дешевым одеколоном и разговаривал с падре о слепом с картонкой, о слепом, который, по мнению Уилока, и не слепой вовсе.
What had he said?	Что он сказал:
You're going to hell, see how many handouts you get down there.	"Отправишься в ад и увидишь, сколько подаяний там насобираешь".
'Have a very merry Christmas, sir, thank you for helping me.'	- Самого счастливого Рождества, сэр, спасибо, что помогли мне.
And the day goes on.	И день продолжается.
4:25 P.M.	4.25 ДНЯ
His sight has started to re-surface - dim, distant, but there.	Его зрение начинает возвращаться - смутное, нечеткое, но уже надежное.
It is his cue to pack up and go.	Это сигнал, что ему пора сворачиваться и уходить.
He kneels, back ramrod-stiff, and lays his cane behind the case again.	Он становится на колени, держа спину прямой, как штык, и снова кладет палку за чемоданчиком.
He bands the last of the bills, dumps them and the last coins into the bottom of the case, then puts the baseball glove and the tinsel-decorated sign inside.	Надевает резинку на последние банкноты, сваливает их и последние монеты на дно чемоданчика, затем укладывает туда бейсбольную перчатку и украшенную канителью картонку.
He latches the case and stands up, holding his cane in the other hand.	Защелкивает чемоданчик и встает, держа палку в другой руке.
Now the case is heavy, dragging at his arm with the dead weight of all that well-meant metal.	Теперь чемоданчик стал очень тяжелым и оттягивает ему руку металлом, насыпанным в него от чистого сердца.
There is a heavy rattling crunch as the coins avalanche into a new position, and then they are as still as ore plugged deep in the ground.	Слышится густое побрякивание - монеты перекатываются лавиной в новое положение, а затем замирают в беззвучной неподвижности, будто руда глубоко под землей.
He sets off down Fifth, dangling the case at the end of his left arm like an anchor (after all these years he's used to the weight of it, could carry it much farther than he'll need to this afternoon, if circumstances demanded), holding the cane in his right hand and tapping it delicately on the paving in front of him.	Он идет по Пятой авеню, покачивая чемоданчиком в левой руке, будто якорем (за долгие годы он привык к его весу и в случае необходимости мог бы пройти с ним куда дальше, чем ему предстоит сегодня), держа палку в правой и изящно постукивая ею по тротуару перед собой.
The cane is magic, opening a pocket of empty space before him on the crowded, jostling sidewalk in a teardrop-shaped wave.	Палка эта волшебная - она обеспечивает овальный карман пустого пространства перед ним на кишащем толпами тротуаре.
By the time he gets to Fifth and Forty-third, he can actually see this space.	К тому времени, когда он доходит до угла Сорок третьей, он уже видит это пространство.

He can also see the DON'T WALK sign at Forty-second stop flashing and hold solid, but he keeps walking anyway, letting a well-dressed man with long hair and gold chains reach out and grasp his shoulder to stop him.	Видит он и вспыхивающий сигнал "стоп!" на Сорок второй, но продолжает идти, позволив хорошо одетому длинноволосому человеку с золотыми цепочками ухватить его за плечо.
'Watch it, my man,' the longhair says.	- Осторожнее, любезный, - говорит длинноволосый.
'Traffic's on the way.'	- Идут машины.
' Thank you, sir,' Blind Willie says.	- Благодарю вас, сэр, - говорит Слепой Уилли.
'Don't mention it - merry Christmas.'	- Не стоит благодарности. Счастливого Рождества.
Blind Willie crosses, passes the lions standing sentry at the Public Library, and goes down two more blocks, where he turns toward Sixth Avenue.	Слепой Уилли проходит мимо сторожевых львов Публичной библиотеки, оставляет за собой еще два квартала и сворачивает на Шестую авеню.
No one accosts him; no one has loitered, watching him collect all day long, and then followed, waiting for the opportunity to bag the case and run (not that many thieves could run with it, not this case).	Никто его не останавливает, никто не маячил поблизости весь день, наблюдая, как он собирает подаяния, для того чтобы потом пойти за ним, выжидая удобного случая выхватить чемоданчик и убежать (не то чтобы многим ворам удалось бы убежать с ним - нет, только не с этим чемоданчиком).
Once, back in the summer of '79, two or three young guys, maybe black (he couldn't say for sure; they sounded black, but his vision had been slow returning that day, it was always slower in warm weather, when the days stayed bright longer), had accosted him and begun talking to him in a way he didn't quite like.	Однажды, уже давно, летом семьдесят девятого двое-трое парней, возможно черных (сказать наверняка он не мог, но их голоса звучали, как у черных - зрение в тот день к нему возвращалось медленно, как обычно в теплое время года, когда дни длиннее), остановили его и заговорили с ним в манере, которая ему не понравилась.
It wasn't like the kids this afternoon, with their jokes about reading the waffle iron and what does a Playboy centerfold look like in Braille.	Не как нынче мальчишки с их шуточками о чтении вафельницы и предположениями, как выглядит вклейка "Плейбоя", набранная шрифтом Брайля.
It was softer than that, and in some weird fashion almost kind - questions about how much he took in by St Pat's back there, and would he perchance be generous enough to make a contribution to something called the Polo Recreational League, and did he want a little protection getting to his bus stop or train station or whatever.	Они говорили тише и даже как-то жутковато-ласково - вопросы, сколько он собрал у святого Пата, и не расщедрится ли он, случаем, на пожертвование какой-то Лиги поло, и не нуждается ли он в сопровождении до автобусной остановки, или вокзала, или куда-нибудь еще.
One, perhaps a budding sexologist, had asked if he liked a little young pussy once in a while.	Один, возможно, будущий сексолог, спросил, не требуется ли ему иногда молоденькая подстилочка.
'It pep you up,' the voice on his left said softly, almost longingly.	"Это вас взбодрит, - сказал голос слева от него тихо, почти томно.
' Yessir, you must believe that shit.'	- Да, сэр, уж в это-то дерьмо вы верите".

He had felt the way he imagined a mouse must feel when the cat is still just pawing at it, claws not out yet, curious about what the mouse will do, and how fast it can run, and what sorts of noises it will make as its terror grows.	Он чувствовал себя так, как, наверное, должна чувствовать себя мышь, когда кошка только еще мнет ее мягкими лапами, не выпуская когтей, желая узнать, что сделает мышь, и как быстро она побежит, и как будет пищать от нарастающего ужаса.
Blind Willie had not been terrified, however.	Однако ужаса Слепой Уилли не испытывал.
Scared, yes indeed, you could fairly say he had been scared, but he has not been out-and-out terrified since his last week in the green, the week that had begun in the A Shau Valley and ended in Dong Ha, the week the Viet Cong had harried them steadily west at what was not quite a full retreat, at the same time pinching them on both sides, driving them like cattle down a chute, always yelling from the trees, sometimes laughing from the jungle, sometimes shooting, sometimes screaming in the night.	Страх - да, конечно, вы могли с полным правом сказать, что он испугался, - но всепоглощающего ужаса он не испытывал со времени своей последней недели в зелени, той недели, которая началась в долине А-Шау и кончилась в Донг-Ха, той недели, когда вьетконговцы непрерывно оттесняли их на запад, одновременно нападая с флангов -гнали их, словно скот, между двумя изгородями, непрерывно вопя с деревьев, иногда хохоча в джунглях, иногда стреляя, иногда пронзительно вопя по ночам.
The little men who ain't there, Sullivan called them.	"Человечки, которых тут нет" - как их называл Салливан.
There is nothing like them here, and his blindest day in Manhattan is not as dark as those nights after they lost the Captain.	Здесь нет ничего и отдаленно похожего - даже самый слепой его день на Манхэттене не так темен, как ночи после того, как они потеряли капитана.
Knowing this had been his advantage and those young fellows' mistake.	В этом было его преимущество и просчет парней.
He had simply raised his voice, speaking as a man might speak to a large room filled with old friends.	Он просто повысил голос и заговорил так, как может заговорить человек в большой комнате, обращаясь к многочисленным друзьям:
'Say!' he had exclaimed to the shadowy phantoms drifting slowly around him on the sidewalk.	"Эй! - воскликнул он, обращаясь к призрачным теням, которые медленно скользили мимо него по тротуару.
'Say, does anyone see a policeman?	- Эй, кто-нибудь не видит поблизости полицейского?
I believe these young fellows here mean to take me oil.'	По-моему, эти ребята задумали утащить меня с собой".
And that did it, easy as pulling a segment from a peeled orange; the young fellows bracketing him were suddenly gone like a cool breeze.	И все. Легче, чем отделить дольку от очищенного апельсина: парни, взявшие его в кольцо, внезапно исчезли, как дуновение прохладного ветерка.
He only wishes he could solve the problem of Officer Wheelock that easily.	Если бы столь же просто он мог отделаться и от полицейского Уилока!
4:40 P.M.	4.40 ДНЯ

The Sheraton Gotham, at Fortieth and Broadway, is one of the largest first-class hotels in the world, and in the cave of its lobby thousands of people school back and forth beneath the gigantic chandelier.	"Шератон-Г отэм" на углу Сороковой и Бродвея входит в число самых больших первоклассных отелей мира, и в огромной пещере его вестибюля под гигантской люстрой косяками взад и вперед движутся тысячи людей.
They chase their pleasures here and dig their treasures there, oblivious to the Christmas music flowing from the speakers, to the chatter from three different restaurants and five bars, to the scenic elevators sliding up and down in their notched shafts like pistons powering some exotic glass engine . . . and to the blind man who taps among them, working his way toward a sarcophagal public men's room almost the size of a subway station.	Здесь они гонятся за своими удовольствиями, там выкапывают свои клады, не замечая ни рождественской музыки, льющейся из усилителей, ни гула разговоров в трех ресторанах и пяти барах, и в роскошных лифтах, скользящих вверх-вниз в шахтах-нишах, будто поршни какой-то экзотической стеклянной машины.., ни слепого, который постукивает палкой между ними, пробираясь к саркофагообразному мужскому туалету, величиной почти со станцию подземки.
He walks with the sticker on the case turned inward now, and he is as anonymous as a blind man can be.	Он идет, повернув наклейку на чемоданчике к себе, и он настолько неприметен, насколько может быть слепой.
In this city, that's very anonymous.	А в этом городе, значит, очень и очень неприметен.
Still, he thinks as he enters one of the stalls and takes off his jacket, turning it inside-out as he does so, how is it that in all these years no one has ever followed me?	"Тем не менее, - думает он, входя в кабинку, снимая куртку и выворачивая ее, - как случилось, что за все эти годы никто не попытался меня выследить?
No one has ever noticed that the blind man who goes in and the sighted man who comes out are the same size, and carrying the same case?	Никто ни разу не заметил, что слепой, который входит, и зрячий, который выходит, одного телосложения, с одним и тем же чемоданчиком в руке?"
Well, in New York, hardly anyone notices anything that isn't his or her own business - in their own way, they are all as blind as Blind Willie.	Ну, в Нью-Йорке почти никто не замечает того, что не касается его или ее прямо - по-своему они все так же слепы, как Слепой Уилли.
Out of their offices, flooding down the sidewalks, thronging in the subway stations and cheap restaurants, there is something both repulsive and sad about them; they are like nests of moles turned up by a farmer's harrow.	Покидая свои кабинеты и приемные, наводняя тротуары, заполняя платформы подземки и дешевые рестораны, они производят отталкивающее и печальное впечатление; они -точно кротовые гнезда, вывернутые плугом фермера.
He has seen this blindness over and over again, and he knows that it is one reason for his success . . . but surely not the only reason.	Он наблюдал их слепоту снова и снова и знает, что в ней - причина его успеха.., но, конечно же, не единственная.
They are not all moles, and he has been rolling the dice for a long time now.	Они ведь не все - кроты, а он бросает кости уже очень долгое время.
He takes precautions, of course he does, many of them, but there are still those moments (like now, sitting here with his pants down, unscrewing the white cane and stowing it back in his case) when he would be easy to catch, easy to rob, easy to expose.	Конечно, принимает меры предосторожности, это так - много всяких мер, но бывают моменты (вроде этого, когда он сидит тут со спущенными штанами), когда его так легко поймать, так легко ограбить, так легко изобличить!
Wheelock is right about the Post, they would love him. They would hang him higher than Haman.	Уилок прав насчет "Пост", они бы в него вцепились, вздернули выше Амана.

They would never understand, never even want to understand, or hear his side of it.	Им никогда не понять. , они даже не хотят понимать, выслушать его сторону вопроса.
What side?	Какую сторону?
And why has none of this ever happened?	И почему ничего такого не случилось ни разу?
Because of God, he believes.	Он верит: по велению Бога.
Because God is good. God is hard but God is good.	Потому что Бог добр, Бог суров, но он добр.
He cannot bring himself to confess, but God seems to understand.	Он не в силах заставить себя исповедаться, но Бог словно бы понимает его.
Atonement and penance take time, but he has been given time.	Покаяние требует времени, но время ему дано.
God has gone with him every step of the way.	Бог сопутствовал каждому его шагу.
In the stall, still between identities, he closes his eyes and prays - first giving his thanks, then making a request for guidance, then giving more thanks.	В кабинке, все еще в промежутке между своими ипостасями, он закрывает глаза и молится: сначала возносит благодарение, потом молит об указаниях, потом снова возносит благодарение.
He finishes as he always does, in a whisper only he and God can hear:	Как всегда, он завершает молитву шепотом, слышным только ему и Богу:
'If I die in a combat zone, bag me up and ship me home. If I die in a state of sin, close Your eyes and take me in.	- Если я умру в зоне боевых действий, засунь меня в мешок и отправь домой, если я умру в состоянии греха, закрой Свои глаза и прими меня.
Yeah.	Угу.
Amen.'	Аминь".
He leaves the stall, leaves the bathroom, leaves the echoing confusion of the Sheraton Gotham, and no one walks up to him and says,	Он выходит из кабинки, выходит из туалета, покидает многоголосый водоворот "Шератон-Готэма", и никто не останавливает его, никто не говорит:
'Excuse me, sir, but weren't you just blind?'	"Извините, сэр, но разве вы не были только что слепы?"
No one looks at him twice as he walks out into the street, carrying the bulky case as if it weighed twenty pounds instead of a hundred.	Никто не смотрит на него, когда он выходит на улицу, неся тяжелый чемоданчик так, будто он весит двадцать фунтов, а не пятьдесят.
God takes care of him.	Бог хранит его.
It has started to snow.	Сыплет снег.
He walks slowly through it, Willie Shearman again now, switching the case frequently from hand to hand, just one more tired guy at the end of the day.	Он медленно идет под хлопьями - снова Уилли Ширмен - и часто перекладывает чемоданчик из одной руки в другую. Еще один усталый прохожий на исходе дня.
He continues to think about his inexplicable success as he goes.	На ходу он продолжает думать о своей необъяснимой удаче.
There's a verse from the Book of Matthew which he has committed to memory.	В Евангелии от Матфея есть стих, который он выучил наизусть:

They be blind leaders of the blind, it goes. And if the blind lead the blind, both shall fall into the ditch.	"Они - слепые поводыри слепых, - говорится в нем, - а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму".
Then there's the old saw that says that in the kingdom of the blind, the one-eyed man is king.	А еще есть старая пословица, что в стране слепых одноглазый - король.
Is he the one-eyed man?	Так не он ли одноглазый?
God aside, has that been the practical secret of his success all these years?	Если оставить Бога в стороне, не тут ли скрыта практическая причина его успеха все эти годы?
Perhaps so, perhaps not.	Может, да, а может, нет.
In any case, he has been protected . . . and in no case does he believe he can put God aside.	В любом случае он был храним.., и ни в коем случае он не оставит Бога в стороне.
God is in the picture.	Бог неотъемлем от общей картины его жизни.
God marked him in 1960, when he first helped Harry Doolin tease Carol and then helped Harry beat her.	Бог пометил его в 1960 году, когда он сначала помог Г арри Дулину подразнить Кэрол, а потом помог Гарри Дулину избить ее.
That occasion of sin has never left his mind.	Это согрешение никогда не исчезало из его памяти.
What happened in the grove of trees near Field B stands for everything else.	То, что произошло среди деревьев неподалеку от поля Б, знаменует все остальное.
He even has Bobby Garfield's glove to help him remember.	Он даже хранит перчатку Бобби Гарфилда, как напоминание.
Willie doesn't know where Bobby is these days and doesn't care.	Уилли не знает, где теперь Бобби, да его это и не интересует.
He kept track of Carol as long as he could, but Bobby doesn't matter.	Кэрол он не терял из виду, пока мог, а Бобби никакого значения не имел.
Bobby ceased to matter when he helped her.	Бобби утратил всякое значение, когда помог ей.
Willie saw him help her.	Уилли видел, как он ей помог.
He didn't dare come out and help her himself - he was afraid of what Harry might do to him, afraid of all the kids Harry might tell, afraid of being marked - but Bobby dared.	Сам он не посмел пойти туда и помочь ей -боялся того, что с ним сделает Гарри Дулин, боялся всех ребят, которым Г арри мог рассказать, боялся стать меченым, - а Бобби не побоялся.
Bobby helped her then, Bobby punished Harry Doolin later that summer, and by doing these things (probably just for doing the first of them), Bobby got well, Bobby got over.	Бобби помог ей тогда, Бобби покарал Гарри Дулина в то же лето, только позже, и за то, что он сделал все это (вероятно, просто за первое, за помощь ей), Бобби достиг, Бобби преодолел.
He did what Willie didn't dare to do, he rolled with it and got over, got well, and now Willie has to do all the rest.	Он сделал то, что Уилли не посмел сделать, он взялся, и преодолел, и достиг, а теперь Уилли должен сделать все остальное.
And that's a lot to do.	А сделать надо так много...
Sorry is a full-time job and more.	Покаяние - это сверхурочная работа и даже больше.
Why, even with three of him working at it, he can barely keep up.	Вот ведь, хотя все три его ипостаси несут епитимью, он еле справляется.

Still, he can't say he lives in regret.	И все-таки он не может сказать, что живет в сожалениях.
Sometimes he thinks of the good thief, the one who joined Christ in Paradise that very night.	Иногда он думает о добром разбойнике, о том, который в тот же вечер был с Христом в раю.
Friday afternoon you're bleeding on Golgotha's stony hill; Friday night you're having tea and crumpets with the King.	В пятницу днем истекаешь кровью на Голгофе, каменистом холме; вечером вместе с Царем запиваешь чаем сладкие булочки.
Sometimes someone kicks him, sometimes someone pushes him, sometimes he worries about being taken off.	Иногда кто-то пинает его, иногда кто-то толкает его, иногда он тревожится, что его заберут.
So what?	Ну и что?
Doesn't he stand for all those who can only stand in the shadows, watching while the damage is done?	Разве он не стоит там за всех тех, кто способен только стоять в тени, когда творится зло?
Doesn't he beg for them?	Разве он не просит подаяния ради них?
Didn't he take Bobby's Alvin Dark-model baseball glove for them in 1960?	Разве ради них он в 1960 году не взял бейсбольную перчатку Бобби, перчатку Алвина Дарка?
He did. He did.	Он взял ее.
Gobless him, he did.	Господислави его, он взял перчатку.
And now they put their money in it as he stands eyeless outside the cathedral.	А теперь они кладут в нее деньги, пока он безглазый стоит перед собором.
He begs for them.	Он просит подаяния ради них.
Sharon knows . . . exactly what does Sharon know?	Шэрон знает.., что, собственно, знает Шэрон?
Some of it, yes.	Кое-что, да.
Just how much he can't say.	Но сколько, он сказать не может.
Certainly enough to provide the tinsel; enough to tell him he looks nice in his Paul Stuart suit and blue Sulka tie; enough to wish him a good day and remind him to get the eggnog.	Во всяком случае, достаточно, чтобы купить канитель; достаточно, чтобы сказать ему, что он выглядит очень мило в своем костюме от Пола Стюарта и модном синем галстуке; достаточно, чтобы пожелать ему удачного дня и напомнить про яичный коктейль.
It is enough.	Этого достаточно.
All is well in Willie's world except for Jasper Wheelock.	Все прекрасно в мире Уилли - за исключением Джаспера Уилока.
What is he going to do about Jasper Wheelock?	Что ему делать с Джаспером Уилоком?
Maybe I ought to follow you some night, Wheelock whispers in his ear as Willie shifts the increasingly heavy case from one hand to the other.	"Надо бы как-нибудь вечерком последить, куда ты пойдешь отсюда", - пыхтит ему на ухо Уилок, пока Уилли перекладывает наливающийся тяжестью чемоданчик из одной руки в другую.
Both arms ache now; he will be glad to reach his building.	Ноют уже оба плеча, и он будет рад, когда доберется до своего здания.
See what you do.	"Посмотреть, что ты станешь делать.

See who you turn into.	Посмотреть, в кого превратишься".
What, exactly, is he going to do about Jasper the Police-Smurf?	Ну что ему делать с Джаспером, Красой Полиции?
What can he do?	Что он, собственно, МОЖЕТ сделать?
He doesn't know.	Он не знает.
5:15 P.M.	5.15 ДНЯ
The young panhandler in the dirty red sweatshirt is long gone, his place taken by yet another streetcorner Santa.	Паренек в грязной красной куртке с капюшоном давно ушел, его место занял еще один уличный Санта.
Willie has no trouble recognizing the tubby young fellow currently dropping a dollar into Santa's pot.	Уилли сразу узнает молодого пузанчика, опускающего доллар в котелок Санты.
'Hey, Ralphie!' he cries.	- Э-эй, Ральфи! - окликает он его.
Ralph Williamson turns, his face lights up when he recognizes Willie, and he raises one gloved hand.	Ральф Уильямсон оборачивается, его лицо озаряется - он узнает Уилли, - и он приветственно поднимает руку в перчатке.
It's snowing harder now; with the bright lights around him and Santa Claus beside him, Ralph looks like the central figure in a holiday greeting card.	Снег уже валит вовсю. Окруженный яркими фонарями, рядом с Санта-Клаусом Ральф выглядит как центральная фигура на рождественской открытке.
Or maybe a modern-day Bob Cratchit.	А может быть, как современный вариант диккенсовского персонажа.
'Hey, Willie! How's it goin?'	- Э-эй, Уилли, как дела-делишки?
'Like a house afire,' Willie says, approaching Ralph with an easy grin on his face.	- Лучше некуда, - говорит Уилли, подходя к Ральфу с веселой улыбкой на лице.
He sets his case down with a grunt, feels in his pants pocket, finds a buck for Santa's pot.	Крякнув, он ставит чемоданчик на землю, шарит в кармане брюк, нащупывает доллар для котелка Санты.
Probably just another crook, and his hat's a motheaten piece of shit, but what the hell.	Вероятно, еще один мошенник, и котелок у него проеденный молью кусок дерьма, но какого черта?
'What you got in there?' Ralph asks, looking down at Willie's case as he fiddles with his scarf.	- Что у тебя там? - спрашивает Ральф, теребя шарф и поглядывая вниз на чемоданчик Уилли.
'Sounds like you busted open some little kid's piggy bank.'	- Гремит так, будто ты ограбил копилку зазевавшегося малыша.
'Nah, just heatin coils,' Willie says.	- Не-а, просто нагревательные спирали, - говорит Уилли.
"Bout a damn thousand of em.'	- Тысяча штук.
' You working right up until Christmas?'	- Работаешь по самое Рождество?
'Yeah,' he says, and suddenly has a glimmer of an idea about Wheelock.	- Угу, - говорит он, и тут его вроде как осеняет насчет Уилока.
Just a twinkle, here and gone, but hey, it's a start.	Просто стукнуло и тут же пропало. Но все равно есть с чего начинать.
' Yeah, right up until Christmas.	- Угу, по самое Рождество.

No rest for the wicked, you know.'	Нет мира нечестивым, слышал такое?
Ralph's wide and pleasant face creases in a smile.	Широкая симпатичная физиономия Ральфа сморщивается в улыбке.
' I doubt if you're very wicked.'	- Сомневаюсь, что ты такой уж нечестивый.
Willie smiles back.	Уилли улыбается в ответ.
'You don't know what evil lurks in the heart of the heatin-n-coolin man, Ralphie.	- Ты понятия не имеешь, Ральфи, какое зло таит сердце специалиста по обогреву и охлаждению.
I'll probably take a few days off after Christmas, though.	А вот после Рождества наверное передохну несколько дней...
I'm thinkin that might be a really good idea.'	Пожалуй, отличная мысль.
' Go south?	- Поедешь на юг?
Florida, maybe?'	Во Флориду?
' South?'	- На юг?
Willie looks startled, then laughs.	- Уилли слегка теряется, потом смеется.
' Oh, no,' he says. 'Not this kid.	- Кто-кто, только не я.
I've got plenty to do around the house.	У меня дома работы по горло.
A person's got to keep their house in order.	Человеку следует содержать свой дом в порядке.
Else it might come right down around their ears someday when the wind blows.'	Не то в один прекрасный день подует свежий ветерок, и крыша рухнет ему на голову.
' I suppose.'	- Ну, может быть.
Ralph bundles the scarf higher around his ears.	- Ральф вздергивает шарф повыше к ушам.
' See you tomorrow?'	- Увидимся завтра?
'You bet,' Willie says and holds out his gloved hand.	- Само собой, - говорит Уилли и протягивает руку в перчатке ладонью вверх.
' Gimme five.'	- Давай пять!
Ralphie gives him five, then turns his hand over.	Ральфи дает пять, потом переворачивает свою ладонь.
His smile is shy but eager. 'Give me ten, Willie.'	- Дай десять, Уилли.
Willie gives him ten.	Уилли дает ему десять.
'How good is that, Ralphie-baby?'	- Значит, хорошо, Ральфи-беби?
The man's shy smile becomes a gleeful boy's grin.	Застенчивая улыбка мужчины превращается в ликующую мальчишечью ухмылку.
'So goddam good I gotta do it again!' he cries, and slaps Willie's hand with real authority.	- Так чертовски хорошо, что я должен повторить! - восклицает он и хлопает по руке Уилли с властной уверенностью.
Willie laughs.	Уилли смеется.
' You the man, Ralph.	- Ты настоящий мужчина, Ральф.
You get over.'	Достиг.

'You the man, too, Willie,' Ralph replies, speaking with a prissy earnestness that's sort of funny.	- И ты настоящий мужчина, Уилли, - отвечает Ральф с чопорной серьезностью, довольно смешной.
'Merry Christmas.'	- Счастливого Рождества.
'Right back atcha.'	- И тебе того же с кисточкой.
He stands where he is for a moment, watching Ralph trudge off into the snow.	Он секунду стоит неподвижно, следя, как Ральф уходит в кружащемся снегу.
Beside him, the streetcorner Santa rings his bell monotonously.	Рядом с ним уличный Санта монотонно звонит в свой колокольчик.
Willie picks up his case and starts for the door of his building.	Уилли поднимает чемоданчик и поворачивается к двери своего здания.
Then something catches his eye, and he pauses.	Тут ему что-то бросается в глаза, и он останавливается.
' Your beard's on crooked,' he says to the Santa.	- У тебя борода набок съехала, - говорит он Санте.
'If you want people to believe in you, fix your fuckin beard.'	- Если хочешь, чтобы люди в тебя верили, поправь свою трахнутую бороду.
He goes inside.	Он входит в здание.
5:25 P.M.	5.25 ДНЯ
There's a big carton in the storage annex of Midtown Heating and Cooling.	В чулане "Обогрева и охлаждения" стоит большая картонка.
It's full of cloth bags, the sort banks use to hold loose coins.	Она полна матерчатых мешочков, таких, какие банки используют под мелочь.
Such bags usually have various banks' names printed on them, but these don't - Willie orders them direct from the company in Moundsville, West Virginia, that makes them.	На них обычно напечатано название банка, но эти чистые. Уилли заказывает их прямо в фирме-производительнице в Маундсвилле, Западная Виргиния.
He opens his case, quickly sets aside the rolls of bills (these he will carry home in his Mark Gross briefcase), then fills four bags with coins.	Он открывает чемоданчик, быстро откладывает в сторону рулончики банкнот (их он унесет домой в дипломате Марка Кросса), затем набивает четыре мешочка монетами.
In a far corner of the storage room is a battered old metal cabinet simply marked PARTS.	В дальнем углу чулана старый видавший виды металлический шкафчик с краткой надписью "ЗАПЧАСТИ".
Willie swings it open - there is no lock to contend with - and reveals another two or three hundred or so coin-stuffed bags.	Уилли распахивает дверцу, замка нет, так что отпирать его не требуется. Внутри еще около ста мешочков с монетами.
A dozen times a year he and Sharon tour the midtown churches, pushing these bags through the contribution slots or hinged package-delivery doors when they will fit, simply leaving them by the door when they won't.	Десяток раз в год они с Шэрон объезжают церкви центрального района и проталкивают эти мешочки в щели для пожертвований или в дверцы для пакетов, если они туда пролезают, или просто оставляют у дверей, если нет.
The lion's share always goes to St Pat's, where he spends his days wearing dark glasses and a sign.	Львиная доля всегда достается св. Пату, где он стоит день за Днем в темных очках и с картонкой на шее.
But not every day, he thinks, now undressing.	Но не каждый день, думает он, раздеваясь.

I don't have to be there every day, and he thinks again that maybe Bill, Willie, and Blind Willie Garfield will take the week after Christmas off.	Мне не обязательно стоять там каждый день, и он снова думает, что, может быть, после Рождества Билл, Уилли и слепой Уилли Гарфилд отдохнут неделю.
In that week there might be a way to handle Officer Wheelock.	И за эту неделю, глядишь, и отыщется способ сладить с полицейским Уилоком.
To make him go away.	Заставить его убраться.
Except...	Кроме, конечно...
'I can't kill him,' he says in a low, nagging voice.	- Убить я его не могу, - говорит он тихим ворчливым голосом.
I'll be fucked if I kill him.'	- Я обложусь, если убью его.
Only fucked isn't what he's worried about. Damned is what he's worried about.	Только тревожит его не это. БУДУ ПРОКЛЯТ -вот что его тревожит.
Killing was different in Vietnam, or seemed different, but this isn't Vietnam, isn't the green.	Убивать во Вьетнаме было другим делом - или казалось другим, но тут-то не Вьетнам, но тут-то не зелень.
Has he built these years of penance just to tear them down again?	Разве все эти годы покаяния он нес свое бремя только для того, чтобы перечеркнуть их?
God is testing him, testing him, testing him.	Бог испытывает его, испытывает его, испытывает его.
There is an answer here.	Ответ есть.
He knows there is, there must be.	Он знает, что есть. Ответ должен быть.
He is just - ha-ha, pardon the pun - too blind to see it.	Он попросту - ха-ха, извините за каламбурчик -слишком слеп, чтобы увидеть его.
Can he even find the self-righteous sonofabitch?	Да сможет ли он хотя бы отыскать самодовольного прыща?
Shit yeah, that's not the problem.	Бля, само собой, это не проблема.
He can find Jasper the Police-Smurf, all right. Just about any old time he wants.	Он может достать Джаспера, Красу Полиции, без всякого труда. В любое время.
Trail him right to wherever it is that he takes off his gun and his shoes and puts his feet up on the hassock.	Проследить его до места, где он снимает пистолет и ботинки и задирает ноги на подушку.
But then what?	Но что потом?
He worries at this as he uses cold cream to remove his makeup, and then he puts his worries away.	Над этим он ломает голову, пока кольдкремом снимает грим, а затем отбрасывает все заботы.
He takes the Nov-Dec ledger out of its drawer, sits at his desk, and for twenty minutes he writes / am heartily sorry for hurting Carol.	Достает из ящика тетрадь ноябрь - декабрь, садится за стол и двадцать минут пишет: "Я сожалею от всего сердца, что причинил боль Кэрол".
He fills an entire page, top to bottom and margin to margin.	Он заполняет целую страницу от верхней строчки до нижней, от левого поля до правого.
He puts it back, then dresses in Bill Shearman's clothes.	Убирает тетрадь и надевает одежду Билла Ширмена.

As he is putting away Blind Willie's boots, his eye falls on the scrapbook with its red leather cover.	Он убирает сапоги Слепого Уилли, и его взгляд падает на альбом в красном кожаном переплете.
He takes it out, puts it on top of the file-cabinet, and flips back the cover with its single word -MEMORIES - stamped in gold.	Он вынимает его, кладет на картотечный шкафчик и откидывает переднюю крышку с единственным словом - "ВОСПОМИНАНИЯ", -вытесненным золотом.
On the first page is the certificate of a live birth -William Robert Shearman, born January 4th, 1946 -and his tiny footprints.	На первой странице метрика - Уильям Роберт Ширмен, родился 4 января 1946 года - и отпечатки его крошечных ножек.
On the following pages are pictures of him with his mother, pictures of him with his father (Pat Shearman smiling as if he had never pushed his son over in his high chair or hit his wife with a beer bottle), pictures of him with his friends.	На следующих страницах фотографии его с матерью, его с отцом (Пат Ширмен улыбается, будто никогда не опрокидывал стульчик сына вместе с ним и никогда не бил жену пивной бутылкой), фотография его с друзьями.
Harry Doolin is particularly well represented.	Особенно полно представлен Гарри Дулин.
In one snapshot eight-year-old Harry is trying to eat a piece of Willie's birthday cake with a blindfold on (a forfeit in some game, no doubt).	На одном снимке восьмилетний Гарри с завязанными глазами пытается съесть кусок торта на дне рождения Уилли (наверное, штраф за какой-то проигрыш).
Harry's got chocolate smeared all over his cheeks, he's laughing and looks as if he doesn't have a mean thought in his head.	Щеки у Гарри все в шоколаде, он хохочет, и кажется, будто у него в голове нет места ни для единой подлой мысли.
Willie shivers at the sight of that laughing, smeary, blindfolded face.	При виде этого смеющегося чумазого лица с повязкой на глазах Уилли вздрагивает.
It almost always makes him shiver.	Вот так вздрагивает он почти всегда.
He flips away from it, toward the back of the book, where he's put the pictures and clippings of Carol Gerber he has collected over the years: Carol with her mother, Carol holding her brand-new baby brother and smiling nervously, Carol and her father (him in Navy dress blue and smoking a cigarette, her looking up at him with big wonderstruck eyes), Carol on the j.v. cheering squad at Harwich High her freshman year, caught in midleap with one hand waving a pom-pom and the other holding down her pleated skirt, Carol and John Sullivan on tinfoil thrones at Harwich High in 1965, the year they were elected Snow Queen and Snow King at the Junior-Senior prom.	Быстро переворачивает страницу и пролистывает альбом ближе к концу, к фотографиям Кэрол Гербер и газетным вырезкам о ней, которые он собирал много лет: Кэрол с матерью, Кэрол с новорожденным братиком на руках нервно улыбается, Кэрол с отцом (он в синей морской форме курит сигарету, она глядит на него широко раскрытыми завороженными глазами), Кэрол в группе поддержки в старшем классе харвичской школы, снятая в прыжке - одна рука взмахивает шапочкой с помпоном, другая придерживает гофрированную юбку. Кэрол и Джон Салливан на украшенных фольгой тронах на школьном вечере в 1965 году, когда их избрали Снежной Королевой и Снежным Королем.
They look like a couple on a wedding cake; Willie thinks this every time he looks at the old yellow newsprint.	Ну просто сахарная парочка на свадебном торте -Уилли думает это всякий раз, когда смотрит на пожелтевший газетный снимок.
Her gown is strapless, her shoulders flawless.	На ней платье без бретелек, ее плечи безупречны.

There is no sign that for a little while, once upon a time, the left one was sticking up in a witchlike double hump.	Нет никакого намека на то, что когда-то на короткое время левое было чудовищно обезображено и торчало двойным горбом злой колдуньи.
She had cried before that last hit, cried plenty, but mere crying hadn't been enough for Harry Doolin.	Она кричала и до этого, последнего удара, сильно кричала, но простых криков Гарри Дулину было мало.
That last time he had swung from the heels, and the smack of the bat hitting her had been like the sound of a mallet hitting a half-thawed roast, and then she had screamed, screamed so loud that Harry had fled without even looking back to see if Willie and Richie O'Meara were following him.	В этот последний раз он размахнулся от пяток, и удар биты по ее плечу прозвучал, как удар колотушки по еще не оттаявшему куску мяса, и вот тогда она завопила, завопила так громко, что Гарри сбежал, даже не оглянувшись проверить, бегут ли за ним Уилли и Ричи О'Мира.
Took to his heels, had old Harry Doolin, ran like a jackrabbit.	Удрал старина Гарри Дулин - улепетывал, как вспугнутый кролик.
But if he hadn't?	Но что, если бы он остался?
Suppose that, instead of running, Harry had said Hold her, guys, I ain't listening to that, Fm going to shut her up, meaning to swing from the heels again, this time at her head? Would they have held her?	Предположим, Гарри не убежал бы, а сказал: "Держите ее, ребята. Не желаю слушать визга, и она у меня замолчит", намереваясь снова ударить от пяток и на этот раз по голове? СТАЛИ БЫ они ее держать?
Would they have held her for him even then?	Держать для него даже тогда?
You know you would have, he thinks dully.	"Ты знаешь, что да, - угрюмо думает он.
You do penance as much for what you were spared as for what you actually did.	- К покаянию ты себя приговорил не только за то, что сделал, но и за то, чего не сделал лишь случайно.
Don't you?	Так?"
Here's Carol Gerber in her graduation gown; Spring 1966, it's marked.	Вот Кэрол Гербер в платье, сшитом в честь окончания школы; фотография подписана "Весна 1966".
On the next page is a news clipping from the Harwich Journal marked Fall 1966.	На следующей странице вырезка из харвичской "Джорнэл" с подписью "Осень 1966".
The accompanying picture is her again, but this version of Carol seems a million years removed from the young lady in the graduation gown, the young lady with the diploma in her hand, the white pumps on her feet, and her eyes demurely downcast.	На фотографии опять она, но эта Кэрол, кажется, на миллион лет ушла от чинной девочки в выпускном платье, чинной девочки с аттестатом в руке, белых туфельках на ногах и со скромно потупленными глазами.
This girl is fiery and smiling, these eyes look straight into the camera.	Эта девушка пылает огнем и улыбается, эти глаза смотрят прямо в объектив.
She seems unaware of the blood coursing down her left cheek.	Она словно не замечет, что по ее левой щеке течет кровь.
She is flashing the peace sign.	Она держит перед собой знак мира.
This girl is on her way to Danbury already, this girl has got her Danbury dancing shoes on.	Эта девушка уже на пути в Данбери, эта девушка уже в туфельках для танцев в Данбери.

People died in Danbury, the guts flew, baby, and Willie does not doubt that he is partly responsible.	Люди умирали в Данбери, кишки вываливались, беби; и Уилли не сомневается, что отчасти ответственность лежит на нем.
He touches the fiery smiling bleeding girl with her sign that says STOP THE MURDER (only instead of stopping it she became a part of it) and knows that in the end her face is the only one that matters, her face is the spirit of the age.	Он прикасается к огненной, улыбающейся, окровавленной девушке с плакатом "ОСТАНОВИТЕ УБИЙСТВА!" (только вместо того чтобы остановить их, она стала причастной к ним) и знает, что в конце только ее лицо имеет значение, ее лицо - дух того времени.
1960 is smoke; here is fire.	1960-й - это дым, а здесь огонь.
Here is Death with blood on her cheek and a smile on her lips and a sign in her hand.	Здесь Смерть с кровью на щеке и улыбкой на губах и плакатом в руке.
Here is that good old Danbury dementia.	Здесь доброе старое данберийское безумие.
The next clipping is the entire front page of the Danbury paper.	Следующая вырезка - первая страница данберийской газеты целиком.
He has folded it three times so it will fit in the book.	Он сложил ее втрое, чтобы она уместилась в альбоме.
The biggest of four photos shows a screaming woman standing in the middle of a street and holding up her bloody hands.	Самое большое из трех фото - вопящая женщина на середине мостовой, поднимающая вверх окровавленные руки.
Behind her is a brick building which has been cracked open like an egg.	Позади нее кирпичное здание, которое треснуло, как яйцо.
Summer 1970, he has written beside it.	"Лето 1970" написал он снизу.
6 DEAD, 14 INJURED IN DANBURY BOMB ATTACK Radical Group Claims Responsibility 'No One Meant to Be Hurt,' Female Caller Tells Police	6 ПОГИБЛО, 14 РАНЕНО ПРИ ВЗРЫВЕ БОМБЫ В ДАНБЕРИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ВЗЯЛА НА СЕБЯ РАДИКАЛЬНАЯ ГРУППИРОВКА "НИКТО НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ПОСТРАДАТЬ", - ЗАЯВИЛА ПОЗВОНИВШАЯ В ПОЛИЦИЮ ЖЕНЩИНА.
The group - Militant Students for Peace, they called themselves - planted the bomb in a lecture hall on the Danbury UConn campus.	Группировка "Воинствующие студенты за мир", как они себя называют подложила бомбу в лекционном зале студ город ка Университета Коннектикута в Данбери.
On the day of the explosion, Coleman Chemicals was holding job interviews there between ten A.M. and four P.M. The bomb was apparently supposed to go off at six in the morning, when the building was empty.	В день взрыва там между 10 утра и 4 дня проводили собеседование представители "Коулмен кемикалс". Видимо, взрыв намечался на шесть утра, когда в здании никого не бывает.
It failed to do so.	Но бомба не взорвалась.
At eight o'clock, then again at nine, someone (presumably someone from the MSP) called Campus Security and reported the presence of a bomb in the first-floor lecture hall.	В восемь часов, а потом в девять кто-то (предположительно кто-то из ВСМ) звонил в службу безопасности университета и сообщал о бомбе в лекционном зале на первом этаже.
There were cursory searches and no evacuation.	Был произведен поверхностный обыск, эвакуация здания произведена не была.

'This was our eighty-third bomb-threat of the year,' an unidentified Campus Security officer was quoted as saying.	"Восемьдесят третье предупреждение о бомбе за этот год!" - сказал неназванный охранник.
No bomb was found, although the MSP later claimed vehemently that the exact location - the air-conditioning duct on the left side of the hall - had been given.	Бомба обнаружена не была, хотя ВСМ позднее категорически настаивали, что место ее нахождения было точно указано -вентиляционная шахта с левой стороны зала.
There was evidence (persuasive evidence to Willie Shearman if to no one else) that at quarter past noon, while the job interviews were in recess for lunch, a young woman made an effort - at considerable risk to her own life and limb - to retrieve the UXB herself.	Есть сведения (неопровержимые для Уилли Ширмена, если не для других), что в четверть первого во время перерыва в собеседовании некая молодая женщина попыталась - с большим риском для собственной жизни и здоровья - собственноручно извлечь бомбу.
She spent perhaps ten minutes in the then-vacant lecture hall before being led away, protesting, by a young man with long black hair.	Она провела примерно десять минут в опустевшем зале, прежде чем ее почти насильно увел оттуда молодой человек с длинными черными волосами.
The janitor who saw them later identified the man as Raymond Fiegler, head of the MSP.	Видевший их уборщик позднее опознал в мужчине Реймонда Фиглера, главу ВСМ.
He identified the young woman as Carol Gerber.	Молодую женщину он опознал как Кэрол Гербер.
At ten minutes to two that afternoon, the bomb finally went off.	В этот день без десяти два бомба наконец взорвалась.
Gobless the living; gobless the dead.	Господислави живых. Господислави мертвых.
Willie turns the page.	Уилли переворачивает страницу.
Here is a headline from the Oklahoma City Oklahoman. April of 1971.	Заголовок из "Оклахомен" Оклахома-Сити, апрель 1971 года.
3 RADICALS KILLED IN ROADBLOCK SHOOTOUT	3 РАДИКАЛА УБИТЫ В ПЕРЕСТРЕЛКЕ У ДОРОЖНОГО ЗАГРАЖДЕНИЯ
'Big Fish' May Have Escaped by Minutes, Says FBI SAC Thurman	"Крупная рыба" могла ускользнуть на несколько минут раньше Утверждает агент ФБР Тэрмен
The big fish were John and Sally McBride, Charlie	Крупная рыба - Джон и Салли Макбрайд, Чарли
'Duck' Golden, the elusive Raymond Fiegler . . . and Carol.	"Дак" Голден, неуловимый Реймонд Фиглер и... Кэрол.
The remaining members of the MSP, in other words.	Иными словами, уцелевшие члены ВСМ.
The McBrides and Golden died in Los Angeles six months later, someone in the house still shooting and tossing grenades even as the place burned down.	Макбрайды и Голден погибли в Лос-Анджелесе шесть месяцев спустя: кто-то в доме продолжал стрелять и бросать гранаты, пока здание пылало.
Neither Fiegler nor Carol was in the burned-out shell, but the police techs found large quantities of spilled blood which had been typed AB Positive.	Внутри обгоревших стен Фиглер и Кэрол обнаружены не были, однако полицейские эксперты нашли большое количество крови, группа которой была установлена как АВ, положительный резус-фактор.
A rare blood-type.	Очень редкая группа крови.
Carol Gerber's blood-type.	Группа крови Кэрол Гербер.

Dead or alive?	Умерла или жива?
Alive or dead?	Жива или умерла?
Not a day goes by that Willie doesn't ask himself this question.	Не проходит дня, чтобы Уилли не задал себе этот вопрос.
He turns to the next page of the scrapbook, knowing he should stop, he should get home, Sharon will worry if he doesn't at least call (he will call, from downstairs he will call, she's right, he's very dependable), but he doesn't stop just yet.	Он переворачивает следующую страницу альбома, зная, что надо остановиться, что надо вернуться домой - Шэрон будет волноваться, если он даже позвонит (он обязательно позвонит, позвонит из вестибюля; она права: он очень надежный), но остановиться прямо сейчас он не может.
The headline over the photo showing the charred skull of the house on Benefit Street is from the Los Angeles Times'.	Заголовок над фотографией черного черепа сгоревшего дома на Бенефит-стрит из лос-анджелесской "Тайме".
3 OF 'DANBURY 12' DIE IN EAST LA.	3 ИЗ "ДАНБЕРИ 12" ПОГИБЛИ В ВОСТОЧНОМ Л.
Police Speculate Murder-Suicide Pact	- А. ПОЛИЦИЯ ПРЕДПОЛАГАЕТДОБРОВОЛЬНОЕУБИЙСТВО-САМОУБИЙСТВО
Only Fiegler, Cerber Unaccounted For	ТОЛЬКО ФИГЛЕР, ГЕРБЕР НЕ ОБНАРУЖЕНЫ.
Except the cops believed Carol, at least, was dead.	Впрочем, полицейские считали, что Кэрол все-таки погибла.
The piece made diat clear.	Статья не оставляла никаких сомнений.
At the time, Willie had also been convinced it was so.	В то время и Уилли поверил, что это так.
All that blood.	Столько крови.
Now, however . . .	Но вот теперь...
Dead or alive?	Умерла или жива?
Alive or dead?	Жива или умерла?
Sometimes his heart whispers to him that the blood doesn't matter, that she got away from that small frame house long before the final acts of insanity were committed there.	Иногда у него в сердце что-то шептало, что кровь значения не имеет, что она выбралась из этого дощатого домишки задолго до заключительных актов безумия.
At other times he believes what the police believe -that she and Fiegler slipped away from the others only after the first shootout, before the house was surrounded; that she either died of wounds suffered in that shootout or was murdered by Fiegler because she was slowing him down.	А иногда он верил в то, во что верила полиция -что она и Фиглер ускользнули от остальных после начала стрельбы, но до того, как дом был окружен, и что она либо умерла от ран, полученных в этой перестрелке, либо была убита Фиглером, так как стала для него обузой.
According to this scenario the fiery girl with the blood on her face and the sign in her hand is probably now just a bag of bones cooking in the desert someplace east of the sun and west of Tonopah.	Если верить этой версии, огненная девушка с кровью на лице и знаком мира в руке скорее всего теперь скелет, поджаривающийся в пустыне где-то к востоку от Солнца и к западу от Тонопа.

Willie touches the photo of the burned-out house on Benefit Street . . . and suddenly a name comes to him, the name of the man who maybe stopped Dong Ha from becoming another My Lai or My Khe.	Уилли прикасается к снимку выгоревшего дома на Бенефит-стрит.., и внезапно вспоминает имя - имя человека, который, возможно, помешал Донг-Ва стать второй Ми-Лае или Ми-Кхе.
Slocum.	Слоуком.
That was his name, all right.	Вот как его звали. Это точно.
It's as if the blackened beams and broken windows have whispered it to him.	Будто почернелые балки и разбитые окна прошептали ему это имя.
Willie closes the scrapbook and puts it away, feeling oddly at peace.	Уилли закрывает альбом и убирает альбом. Он в мире сам с собой.
He finishes squaring up what needs to be squared up in the offices of Midtown Heating and Cooling, then steps carefully through the trapdoor and finds his footing on top of the stepladder below.	Приводит в порядок то, что еще нужно привести в порядок в конторе "Междугородного обогрева и охлаждения", затем осторожно спускается в люк, нащупывает ногой верх стремянки.
He takes the handle of his briefcase and pulls it through.	Ухватывает ручку дипломата и стягивает его вниз.
He descends to the third step, then lowers the trapdoor into place and slides the ceiling panel back where it belongs.	Спускается на третью ступеньку и задвигает на место панель на потолке.
He cannot do anything . . . anything permanent ... to Officer Jasper Wheelock . . . but Slocum could.	Сам он ничего сделать не может.., ничего необратимого.., полицейскому Уилоку.., но Слоуком мог бы.
Yes indeed, Slocum could.	Да, бесспорно, Слоуком мог бы.
Of course Slocum was black, but what of that?	Конечно, Слоуком был черным, ну и что?
In the dark, all cats are gray . . . and to the blind, they're no color at all.	В темноте все кошки серы, а для слепых у них вообще нет цвета.
Is it really much of a reach from Blind Willie Garfield to Blind Willie Slocum?	Такое ли уж большое расстояние от Слепого Уилли Гарфилда до слепого Уилли Слоукома?
Of course not.	Конечно же, нет.
Easy as breathing, really.	Рукой подать.
'Do you hear what I hear,' he sings softly as he folds the stepladder and puts it back, 'do you smell what I smell, do you taste what I taste?'	- Слышишь ли ты, что слышу я, - напевает он, складывая стремянку и водворяя ее на место. -Чуешь ли ты, что чую я, вкусно ль тебе, что вкусно мне?
Five minutes later he closes the door of Western States Land Analysts firmly behind him and triple-locks it.	Пять минут спустя он плотно закрывает за собой дверь "Специалистов по разведке земель Западных штатов" и запирает ее на все три замка.
Then he goes down the hallway.	Потом идет по коридору.
When the elevator comes and he steps in, he thinks, Eggnog.	Когда лифт останавливается на его этаже, он входит, думая: "Яичный коктейль.
Don't forget.	Не забыть.
The Aliens and the Dubrqys.	Оллены и Дабреи".

' Also cinnamon,' he says out loud.	- И еще корица, - говорит он вслух.
The three people in the elevator car with him look around, and Bill grins self-consciously.	Трое, спускающихся с ним в лифте, оборачиваются к нему, и Билл виновато улыбается.
Outside, he turns toward Grand Central, registering only one thought as the snow beats full into his face and he flips up his coat collar: the Santa outside the building has fixed his beard.	На улице он поворачивает в сторону Центрального вокзала и, поднимая воротник пальто, чтобы загородить лицо от кружащих хлопьев, ловит себя на одной-единственной мысли: Санта перед зданием поправил бороду.
MIDNIGHT.	ПОЛНОЧЬ
' Share?'	- Шэр?
'Hmmmm?'	- Хмммммм?
Her voice is sleepy, distant.	Голос у нее сонный, далекий.
They have made long, slow love after the Dubrays finally left at eleven o'clock, and now she is drifting away.	После того как Дабреи наконец ушли в одиннадцать часов, они долго, неторопливо занимались любовью, и теперь она задремывает.
That's all right; he is drifting too.	Естественно - он и сам задремывает.
He has a feeling that all of his problems are solving themselves ... or that God is solving them.	У него ощущение, что все его трудности разрешаются сами собой.., или что их разрешает Бог.
'I may take a week or so off after Christmas.	- Может, я передохну с недельку после Рождества.
Do some inventory. Poke around some new sites.	Поразведаю новые места.
I'm thinking about changing locations.'	Думаю сменить адрес.
There is no need for her to know about what Willie Slocum may be doing in the week before New Year's; she couldn't do anything but worry and - perhaps, perhaps not, he sees no reason to find out for sure -feel guilty.	Ей не для чего знать, чем может заняться Уилли Слоуком в течение недели перед Новым годом. Сделать она ничего не может и будет только тревожиться и - может, да, а может, нет: он лишен способа удостовериться точно -почувствует себя виноватой.
' Good,' she says.	- Отлично, - говорит она.
' See a few movies while you're at it, why don't you?'	- А заодно сходишь в кино, верно?
Her hand gropes out of the dark and touches his arm briefly.	- Ее пальцы высовываются из темноты и слегка касаются его плеча.
' You work so hard.'	- Ты так много работаешь.
Pause.	- Пауза.
'Also, you remembered the eggnog.	- И кроме того, ты вспомнил про яичный коктейль.
I really didn't think you would.	Я думала, что ты наверняка позабудешь.
I'm very pleased with you, sweetheart.'	И очень тобой довольна, милый.
He grins in the dark at that, helpless not to.	Он ухмыляется в темноте на ее слова, ничего не может с собой поделать.

It is so perfectly Sharon.	В этом вся Шэрон.
'The Aliens are all right, but the Dubrays are boring, aren't they?' she asks.	- Оллены очень ничего, но от Дабреев скулы сводит, верно? - спрашивает она.
' A little,' he allows.	- Немножко есть, - соглашается он.
'If that dress of hers had been cut any lower, she could have gotten a job in a topless bar.'	- Если бы вырез ее платья был чуть пониже, она могла бы устроиться работать в бар, где официантки по пояс голые.
He says nothing to that, but grins again.	Он молчит, но снова ухмыляется.
'It was good tonight, wasn't it?' she asks him.	- Сегодня было хорошо, правда? - спрашивает она у него.
It's not their little party that she's talking about.	И в виду она имеет не их маленькую вечеринку.
'Yes, excellent.'	- Да, замечательно.
'Did you have a good day?	- У тебя был хороший день?
I didn't have a chance to ask.'	Я все не успевала спросить.
Tine day, Share.'	- Отличный день, Шэр.
' I love you, Bill.'	- Я тебя люблю, Билл.
'Love you, too.'	- И я тебя люблю.
' Goodnight.'	- Спокойной ночи.
' Goodnight.'	- Спокойной ночи.
As he drifts towards sleep he thinks about the man in the bright red ski sweater.	Погружаясь в сон, он думает о мужчине в ярко-красном лыжном свитере.
He crosses over without knowing it, thought melting effortlessly into dream.	Он переносится за грань яви, не замечая этого, и мысль плавно переходит в сон.
"Sixty-nine and seventy were the hard years,' the man in the red sweater says.	"Шестьдесят девятый и семидесятый были тяжелыми годами, - говорит мужчина в красном свитере.
'I was at Hamburger Hill with the 3/187.	- Я был на Гамбургере с три-сто восемьдесят седьмой.
We lost a lot of good men.'	Мы там потеряли много хороших ребят.
Then he brightens.	- Тут он веселеет.
' But I got this.'	- Но у меня есть вот что!
From the lefthand pocket of his topcoat he takes a white beard hanging on a string.	- Из левого кармана пальто он вытаскивает седую бороду на веревочке.
' And this.'	- И это.
From the righthand pocket he takes a crumpled styrofoam cup, which he shakes.	- Из правого кармана он достает смятый стаканчик из-под кофе и встряхивает его.
A few loose coins rattle in the bottom like teeth.	Несколько монет стучат о дно, будто зубы.
'So you see,' he says, fading now, 'there are compensations for even the blindest life.'	- Так что, как видите, - говорит он, растворяясь, -даже самая слепая жизнь имеет свои компенсации".

Then the dream itself fades and Bill Shearman sleeps deeply until six-fifteen the next morning, when the clock-radio wakes him to the sound of 'The Little Drummer Boy.'