Илья Карасёв - Застать врасплох

Быстро привыкнув к темноте, Ярн легко отыскал свою жертву. Старик лежал на земле, заложив руки за голову. На дряхлом теле красовался великолепный пластинчатый доспех. Утром насмешник гордо полез бы на предварительно взятые стены. Трус! Истинные воины не живут столь долго.

Злопамятный парень воткнул кинжал в живот обидчика, позволявшего себе оскорбительно выражаться на почетном совете. Да, он не всерьез осаживал Ярна, но молодой и крайне мнительный ордынец не собирался прощать остряку даже такой ерунды. Нельзя мириться с презрением.

Оттащив труп подальше от редколесья, где всюду спали будущие герои штурма, Ярн аккуратно снял с него павлинью сбрую и начал отчаянно рубить обмякшую плоть. Спустя несколько минут уже нельзя было точно сказать, что кровавое месиво некогда имело форму человека.

Вернувшись в хаотично разбитый лагерь, непомерно довольный проделанной работой Ярн предусмотрительно скинул окровавленную одежду и нацепил чистую.

Рядом пробудился воняющий страшным перегаром южанин. Покрутив пустой башкой и нещадно почесав раскосые покрасневшие глаза, он, не обратив и малейшего внимания на причудливую активность соседа, опять уткнулся в колючую шерстяную подстилку.

– Отличная выдалась охота! Просто отличная!

Маргер суматошно мчался по лесу. Этой ночью он не выпустил ни одной стрелы. Опасный зверь пришел в его родные угодья. Надлежало организовать хорошую встречу.

Как только князь достиг крепости, повсюду мгновенно вспыхнули сотни тревожных огней. Маргер ринулся суетливо раздавать приказы относительно обустройства обороны, но в душе, впрочем, прекрасно понимал, что она не поможет.

Агрессоры имели около двух тысяч прокаленных воинов, а горемычное ополчение не могло насчитать и полторы сотни. Жители Нолда невольно вспомнили отцовские рассказы о Великой сече. Тогда предки нынешних обывателей неописуемо ловко скинули южные племена с толстенных деревянных стен и погнали их прочь, словно стада овец. Однако период доброго процветания маленького пограничного городка прервался. Болезни, прокатившиеся адской чередой, выкосили треть населения, а на плодородные поля, выступавшие источником пищи, постоянно накидывались подозрительные прожорливые насекомые, что впоследствии порождало голод.

– Отец, ты сказал, что они спят. Наверняка поднимутся лишь на рассвете. До него достаточно много времени. Позволь мне чуточку погонять чертовых варваров по мокрой от росы траве!

– Ты умрешь.

Парень спокойно кивнул.

Спустя пятнадцать минут после того, как Маргер влетел в распахнутые городские ворота, под резной аркой в обратном направлении спешно проехал скромный отряд всадников, возглавляемый отчаянным сыном князя.

Они вели коней по лесным тропам, известным только им. Тридцать славных витязей против спящего полчища. Смертники ворвались в лагерь ордынцев, как стихийный ветер. Те спохватились лишь тогда, когда полетели головы.

Внезапное нападение почти превратилось в нечто серьезное, но один молодой воин, не дремавший, как многие сотни соратников, (похрапывали даже дозорные) громогласным воплем поставил всю округу на уши. Грязные оглушительные ругательства, как ни странно, подействовали на кочевников лучше ржания и топота лошадей.

Бодрствующий ордынец поднял тревогу и первым бросился на всадников, которые разъезжали по полю и протыкали безалаберных врагов. Хотя стоит подметить, что южане все же не считались полными глупцами. Каждый солдат не чурался проводить ночь в копании подчас спасительных доспехов и оружия. Копья диверсантов очень скоро оказались преломленными.

Витязи разъезжали сравнительно недолго, но урон успели нанести непоправимый.

Буйный княжеский сын пал последним. Он лихо умертвил шестерых атаковавших его ордынцев, однако потом получил ранение и, попав в окружение, гордо перерезал себе вены. Опрометчивая вылазка окончилась.

Вздернув участников ночной караульной службы на местных раскосых деревьях и прикончив пораженных клинками товарищей, южане сгруппировались и начали медленно выходить на поле перед городской крепостью.

Приторный гнев переполнял нестройные ряды кочевников. О разъярившемся хане вовсе лучше не говорить. Потерять двенадцатую часть войска таким позорнейшим образом! Раньше чаще всего именно ордынцы разъезжали на резвых степных лошадках и сеяли смерть в разные стороны. Ныне родимые табуны остались позади. Брать стены верхом, понимаете ли, слегка неудобно.