Илья Карасёв - Застать врасплох

Одну лестницу ордынцы воздели радом с позицией Маргера. Князь, лишь обрадовавшийся любезно предоставленной возможности, вцепился в нее и, превозмогая собственное естество, оттолкнул, опрокинув вместе с карабкающимися недругами. Однако схожие ситуации наблюдались далеко не везде. Уже через полчаса после старта штурма, ордынцы находились на стене.

Маргер срубил около тринадцати голов, прежде чем понял, что его окружили. Тогда он скупо пожал плечами. Курьезно спрыгнув со стены, князь Нолда помчался к амбарам, в которые жители накануне сражения снесли все свои ценности. Склады были аккуратно обложены тщательно просушенной соломой. Маргер поджег вражескую добычу и горько рассмеялся.

Ворота пали. Битва расплескалась по улицам города. Южане, прибегая к нечестным тактическим действиям, повсюду теснили доблестных ополченцев. Правитель Нолда слонялся по отдельным районам и орал, приказывая воинам отступить к княжескому дворцу. Убедившись в том, что солдаты отступают, он и сам поковылял к родному дому, ставшему ныне миниатюрной цитаделью.

Путь к дворцу, где собрались уцелевшие люди, Маргеру практически сразу преградил мощный юркий ордынец. Завязалась нешуточная потасовка.

Князь, постепенно уставая, с величайшим трудом парировал непредсказуемые выпады врага. Ощущалась физическая истощенность организма. На контратаки, соответственно, не оставалось сил.

Очередной удар ятагана не нашел отражения. Клинок с противным хлюпаньем вгрызся в правую ключицу старого князя. Маргер опустился на колени.

Ордынец расплылся в злорадной улыбке. Он медленно заносил клинок над головой побежденного воина и получал при этом невообразимое удовольствие.

Ятаган описал красивейшую дугу и уже должен был обрушиться на шею Маргера, когда южанин вдруг упал, проткнутый копьем. Князь Нолда плавно поднял глаза и присвистнул от разыгравшейся картины. Позади осевшего наземь захватчика стоял отважный голубоглазый паренек. Насколько мог помнить Маргер, спаситель приходился местному кузнецу младшим сыном.

– Вставай, княже!

Сын кузнеца начал помогать повелителю. Очень скоро они добрались до княжеского дворца. Маргер целиком и полностью истек алой кровью, но нашел утешение в том, что теперь встречал погибель не в презренном одиночестве, а рядом с милыми сердцу людьми.

Ярн гневно пинал и расталкивал своих товарищей. Те сначала огрызались, но потом подчинялись приказам молодого полководца, улавливая в его черных глазах огоньки безумия. Ярн, тем не менее, мыслил на тот момент гораздо трезвее упившихся разрушением рядовых воинов.

– Недоумки! – восклицал вспыльчивый южанин, вышвыривая очередную шайку озверевших ордынцев из купеческой хижины. – Видите же, что тут ничего нет! Они все нажитое имущество отнесли в резиденцию здешнего правителя! Немедленно идите туда! Доломайте сопротивление!

Шагая к очередному жилищу, чтобы наставить глупых соплеменников, которые занимались мародерством еще до победы, Ярн почувствовал запах гари, а после увидел столбы дыма. Он сразу помчался к месту, над которым поднимались темные клубы. Черноглазый ордынец моментально вспомнил слова убитого старика о неэтичности разрушения крепости.

Озабоченность страшным оскалом отобразилось на молодом лице. Ярн расторопно пересек несколько улиц и увидел, как горят две большие, определенно чем-то переполненные постройки. «Не продовольственные ли это, черт возьми, склады?» – лихорадочно пронеслось в голове ордынца. Глаза воина нервозно задергались.

Он подбежал ближе и, не обращая внимания на адское пламя и чудовищный жар, отворил ворота одной из построек. Горькие опасения подтвердились, а оптимистические предположения рухнули. Горожане не укрывали свое добро в княжеской усадьбе! Они подложили захватчикам свинью.

«Что поделать! Пленников, по крайней мере, возьмем!» – подумал Ярн, а сам уже хотел лично перерезать всех выживших.

Азн трусливо и расчетливо врубился в крохотный отряд нолдовцев. Оттесняемые ополченцы дрались просто прекрасно. Их тактические выходки походили на действия разъяренной осы. Она, как доподлинно известно, умирает после своего отчаянного выпада, но успевает доставить обидчику немало неприятных хлопот.

На одного нолдовца приходилось не меньше трех ордынцев. В праведном сражении захватчики непременно были обречены на провал. Война и честность, впрочем, даже рядом не стоят. Именно поэтому Азн почти не огорчился и не предался угрызениям совести, когда при помощи пятерых товарищей свалил мощного светловолосого воина.