Илья Карасёв - Застать врасплох

Ядвига долго противилась, не желая стеснять и обременять Романа, но под властным натиском пылкого паренька, все же окончательно сдалась.

Юный князь распустил практически всех слуг, но они продолжали посещать хоромы монарха, предлагая помощь. Их вежливо выдворяли и говорили, что ничего не требуется. В княжеской хижине отныне хозяйничала деловитая Ядвига.

Дубовая дверь плавно отворилась. Роман привел гостя, с которым лишившаяся последнего родителя чужеземная девица не имела прямого знакомства. Юный князь не стал долго подбирать слова и пустился в разглагольствования:

– Дорогая Ядвига, поприветствуй Болли! Сейчас этот мрачный мужчинка, – Роман специально изъяснялся шутливо, без тленного официоза, – играет для меня роль самого дорогого человека. Он мне как второй отец.

Старый воин тихонечко присвистнул. Его изрядно польстил нарочито приписанный статус. Всегда приятно считаться максимально востребованным и важным. Быть неким подобием опекуна и вовсе трепетно.

– Здравствуйте, – стеснительно промолвила Ядвига.

Болли покосился на юного князя и улыбнулся. Он взял худенькую руку девушки и прильнул к ней губами. Польн вовсе не славился пышным аристократическим обществом, но хорошие манеры не казались чуждыми даже для серых необразованных людей.

– Добрый вечер.

Через десять минут нелепая троица кружком разместилась у маленького столика. Формальные границы очень скоро разрушились; полился непринужденный и открытый разговор. Ядвига, ко всему прочему, приготовила восхитительный ужин, который, естественно, пришелся мужчина по душе.

Мило поворковав, прирожденные ратники перешли к щекотливым темам.

– Когда ты поведешь нас в поход чести? – напрямую спросил грубоватый Болли, томимый гнетущей неосведомленностью. Он, несмотря на пропагандируемое хладнокровие, желал поскорее расправиться с ненавистными врагами.

– Нужно сначала убедиться, что наши люди полностью готовы. Понимаешь? Определенная дата отсутствует. Думаю, что марш начнется на следующей неделе. Точно не раньше, но вполне возможно, что немного позже.

– Ладно. Вроде достаточно грамотные рассуждения. Ты, кстати, правильно делаешь, невозмутимо принуждая дружину совершенствоваться.

– Спасибо. Твоя легкая похвала гораздо лучше любого бальзама. Я думаю, что воины должны пользоваться репутацией настоящих профессионалов. У каждого, как известно, собственное тяжелое предназначение. Пускай крестьяне лелеют землю, а солдаты, соответственно, воюют! Порядочному крестьянину необходим плуг, подлинному солдату – меч и навык.

Болли одобрительно кивнул.

– Пора прощаться. Пойду к своей благоверной. Заждалась, наверное, старушка.

– Ох! – воскликнул Роман с веселой улыбкой, – Если она узнает, как ты её называешь, то непременно пустит тебя на кровавые лоскуты!

Ядвига тоже усмехнулась; Болли сделал вид, что трясется от страха.

– Бывайте, шутники!

Дверь, скрипевшая час назад, теперь пришла в движение снова.

Девушка и юный князь остались в одиночестве. После короткого и неловкого молчания, Роман резко сделал сожительнице предложение:

– Пошли любоваться ночным небом?

– Пошли!

Они улеглись на мягкую траву в центре небольшой поляны.

– Красота!

– Верно.

Горизонт озарила падающая звезда. Тогда ребята загадали одинаковые по смыслу желания. «Остаться вместе навсегда!» – промелькнуло в головушках у голубков. Потом они уже не стали глядеть наверх, а принялись наслаждаться друг другом.

Юный князь, опьяненный романтической атмосферой, ласково играл с длинными светлыми волосами Ядвиги. Медленно и неуклонно сближаясь, в конечном итоге они слились в свершено прекрасном поцелуе.

Роман на секунду отпрянул.

– Ты со мной не по милости моего положения?

– Глупенький мальчик, – хохотнула Ядвига и уткнулась в шею озадачившегося паренька.

Ярн открыл глаза. Ночь. Непроглядная темень. Разжигание костров воспрещено ввиду опасности разрушения чрезвычайно важного эффекта неожиданности. Вспыльчивый и обидчивый южанин пробудился с жестоким планом в голове.

Он все просчитал на шаг наперед. Он входил в круг избранных личностей. Он имел релятивное право вершить судьбы грязных людей. Пора, думал он, воспользоваться такой священной привилегией!

Ордынцы, уморенные пешим переходом, пропитались мертвым сном. Дозорные расположились далеко за деревьями, да и тоже, наверное, находились в мире сладких грез.