Иван Карасёв - Кипение страстей сердечных

Водная гладь сияла кровавым багрянцем вечерней зари. Ещё минут пятнадцать назад она чернела как старая, забытая на чердаке, железка. А сейчас ярко-рыжее светило совершенно переменило её колор. Оно завершало свой дневной путь и медленно катилося в тенебры ночи. Прямо за далёкие высокие ели. Вот оно тронуло «голову лося», так Мари называла огромное, над вышиной зелёной дальней ряби, древо, то ель могучая стояла с замысловатою вершиной. Потом кровавое ярило другую крону зацепило и, чиркнув изумруд их почти ровных шапок, исторглось из сих пут. Но ночь приходит тихим сапом. Солнце лишь нашло руптуру в ранжире хвойного строенья. И ретирада продолжалась, светило с медленностью зачало вновь теряться в лазоревом пленении своём. Надлесный кусок неба покамест рдел пронзительной краснотой, но и он был обречён – ещё немного надо, и сумрак укроет собой леса, поля и паствы, и озёра. Опять виктория ночи.

– Madame, puis-je me joindre à vous 1 1 Мари, я могу присоединиться к вам? (фр., здесь и далее) ? – Мари внезапно вздрогнула и мало не избегнула, чтоб чашку с чаем на пол не обронить, голос Фабьена ни с чем нельзя сравнить. Над нею в полумраке почти нависла статная фигура в дорожном синем фраке, белоснежных лосинах и высоких чёрных сапогах. – N’ êtes vous pas contre 2 2 Вы не против? ?

Она даже не знала по какой причине грустные сии интонации так трогали её, не трогали, пронзали будто острое копьё.

– Oui, bien sûr 3 3 Да, конечно, мсье , Monsieur, конечно, – не задумываясь ответила она, но тут же спохватилась, – Мсье Фабьен ведь знает, что mon mari, мой муж, заповедал французский в нашем доме, на нём он разрешил мне лишь писать в альбоме. Он вправду полагает, что злочестье всё от санкюлотов, и от базарного жаргона их. А зло ведь может быть и в нас самих. Но посему давайте речь вести по-русски. Вы весьма неплохо владеете российским языком, так скажет всяк, кто вам знаком, –Мари замялась тут немного и добавила, – наверное, паче иных савантов вы знаете все правила, vous maîtrisez 4 4 владеете его намного лучше моего, владеете вы им как будто бы родным.

– Я не могу перечить вам, подобны ментору вы в Элладе древней,

– Растягивая по-московски «а» ответствовал Фабьен смиренный,

– Здесь вы решаете, как нам друг с другом изъясниться.

Итак, позволите мне к созерцанью присоединиться?

– Конечно, но, мой любезный друг, я повторяю,

Я ничего здесь не решаю,

Здесь муж мой добрый умеет всем располагать.

А я сама не безупречно языком моих: ancêtres, ах слово надо знать!

– Предков ваших, желаете сказать?

– способствовал Фабьен ей слово подобрать.

[1]Мари, я могу присоединиться к вам? (фр., здесь и далее)

[2]Вы не против?

[3]Да, конечно, мсье

[4] владеете

– Да-да, vous avez raison 5 5 вы правы, ваш резон ,

Я не совсем владею русским языком,

Хоть он наших отцов и дедов способ изъясненья.

И не подвержено сомненью,

Вы совершеннее освоили его.

Сие усердья торжество!

Какая вам хвала за это!

Какой использовали метод?

– Благодарю, сударыня, судьбе своей я оным одолжён.

Шестнадцати годов оставить Родины пределы оказался принуждён.

Немало предстояло: путь трудный был пройдён,

И там не раз я был спасён.

Скитания по Европе, звон шпаг, блеск эполет,

Покуда я всего-то в двадцать лет

Не оказался в вашем чудном крае как новый эмигрант,

Тогда им правила Catherine la Grande 6 6 Екатерина Великая ,

Великая царица. Освоить ваш язык подвигнула необходимость.

Да и способен к языкам я оказался – Божья милость.

И, верю, наречье русское в его московском очертанье, познал я без изъяна,

Хоть и не сыпалось оно как божья манна.

– Надежды ваши справедливы.

Да, обстоятельства были так бурны, так тяжелы судьбы извивы,

Превратностей немало испытали вы,

Легко могли лишиться головы.

А я, увы, родного, нет, слово здесь не то, родной он лишь по предкам,

Но таковым он будет моим деткам!

Так да, родного языка узнанье,

Я от девушки дворовой получала,

Что одеваться мне, девчонке, помогала.

И до сих пор я путаюсь, хотя и знаю,

[5]вы правы, ваш резон

[6]Екатерина Великая

Когда бы надобно сказать в Москве, когда в Москву.

Но, право слово, любой язык сломает голову̀!

Учиться им, конечно, надо смолоду. Ну что ж, угодно ли вам чаю? – Мари сдвинула собеседнику чашечку с рисунком арабесок. Она стояла как довесок, для неожиданного гостя будто была приуготовлена она.